Нужно обладать гением или уметь обходиться без него. Вольфром (Из книги «Афоризмы»)
Да-а-а... Давно не было обновлений, однако... Ну, не буду ничего обещать по поводу следующей главы. Да и думаю, что все вы уже поняли, что я крайне "нерегулярный переводчик". Так, что: 1) надеюсь, что глава вам понравится. 2) если что кидайте тапки 3) спасибо за то, что следите за моим творчеством. ))))
Глава 9. Щиты и партнеры
9. ЩИТЫ И ПАРТНЕРЫ
– Наколдуйте защитные чары! – сказал Гарри, когда семикурсники вошли в класс ЗОТИ. Юноша сидел на столе, болтая ногами.
– Сири, ты же не думаешь, что сможешь меня заколдовать?
– И мысли не было, – произнес Сириус, расстроено опуская палочку.
– Разве я не сказал наколдовать щиты, Эйвери? Хочешь повторение того забавного инцидента?
Слизеринец рассержено выругался в полголоса, но прекратил попытки проклясть Поттера.
– Какие щиты?
– Чтобы защитить себя, естественно, – ухмыльнулся Гарри. – Бесполезно учить нападать, если вы падете от первого же проклятия. Часто защитные чары недооценивают. На самом же деле, поединок можно выиграть только лишь отражая заклинания. Нападать – довольно утомительно, поэтому защищаясь можно выждать подходящий момент и выиграть бой.
Гарри медленно распрямил ноги и спрыгнул со стола.
– Однако, дожидаясь удобного момента, главное, не попасть в ловушку самому.
И юноша мгновенно приставил палочку к виску Джеймса.
– Не будешь ли ты так любезен, дорогой отец, сказать нам, что ты сделал не так?
– Я не ожидал, что мой собственный сын нападет на меня? – ответил Поттер-старший, скосив взгляд на палочку Гарри.
–А ты точно уверен, что я – твой сын? – ухмыльнулся юноша. – Ты проверил, что я – тот, за кого себя выдаю?
– Дамблдор проверял, – стал защищаться Джеймс, но Гарри покачал головой, не принимая такой ответ.
– Проверял, но не сегодня. Когда вы зашли в комнату, ни один из вас не проверил, что я – неопасен.
– Несколько параноидален, да? – сказал Сириус достаточно громко, чтобы его услышал крестник.
– А ты – безответственен? – ответил Гарри. – Я почти потерял тебя… из-за этого. Пожалуйста, прислушайся к моим словам. Прошу.
– Хорошо, – смиренно ответил Блек, и младший Поттер с благодарностью улыбнулся ему прежде, чем продолжить:
– Я хочу, чтобы вы подумали о своих слабостях. Подумайте о том, что пугает вас, что мешает вам развиваться, а потом обратите это в свою силу и используйте в своих интересах.
– Разве ты не будешь рассказывать нам о Непростительных? – спросил Ремус. – Я ничего не нашел о четвертом.
– А должен? – расстроился Гарри. – Только не говорите, что вы еще не проходили это…
– Ну, – протянул Джеймс, и его сын застонал.
– Прекрасно. Существует 4 Непростительных Проклятия, которые легко и непринужденно предоставят вам комнату в Азкабане, – тихо произнес Гарри. – Ну, конечно, если у вас нет специального разрешения Министерства, как у некоторых авроров. Первое проклятие – Империус: оно заставляет человека делать то, что хочет маг, накладывающий проклятие. Это сражение воли. Если ваша воля будет сильнее, чем у противника – то вы выиграете. Еще один способ справиться с проклятием – привыкание: если на вас часто или надолго накладывают Империус, – Гарри сделал паузу, на случай, если у кого-то возникли вопросы. – Проклятие Круцио – второе Непростительное. Говорят, что оно причиняет просто запредельную боль, – Гарри покачал головой. – Единственное, что может помочь в этом случае – высокий болевой порог.
– Ты хоть представляешь, о чем говоришь? – выкрикнул Эйвери. – А то, по твоим словам, Круцио – ничто…
– Да, к сожалению, представляю, – тихо ответил Гарри. – И я не говорю, что Круцио не причиняет боль. Просто… бывают вещи страшнее. Я не ожидаю, что ты согласишься или поверишь мне, Эйвери, но поверь, когда-нибудь ты оценишь по достоинству мои слова. А теперь… или молчи, или покинь классную комнату. Хм, спасибо. Итак, третье проклятие – Авада Кедавра. Единственное правильное решение, если столкнулись с этим проклятием – прячьтесь. Проклятие можно блокировать, только пожертвовав чью-то жизнь.
– Ты имеешь в виду, поместив на пути заклятия, ну, допустим, щенка? – выгнув бровь, сказал Люциус.
– О, Мерлин! Живого щенка под Аваду! – воскликнул Гарри.
– Я думал просто преобразовать какой-нибудь обломок в щенка, – презрительно ответил Малфой.
– Не сработает, – ответил Гарри. – Жертва должна быть добровольной и сознательной, к тому же, равноценной.
– То есть, даже с по-настоящему живым щенком, это не сработает? – уточнил Ремус, и Гарри кивнул. – Человеческая жизнь за человеческую, собачья – за собачью. Тогда… если допустим, оборотень не решит спасти человека, это не сработает?
Ремус практически прошептал последние слова:
– Так как оборотни прокляты…
– Прокляты? – злобно рассмеялась Нарцисса. – Они – животные, безумные монстры. Я бы не хотела, чтобы такое существо спасало меня.
– Сомневаюсь, что существует оборотень, который решит спасать тебя, Нарцисса, – холодно заявил Гарри, при этом положив руку на плечо Люпина. – Оборотни очень преданны семье, и их любовь – самая сильная, которая только существует. Не думаю, что ты когда-либо сможешь понять, что это такое, Нарцисса.
Блондинка возмущенным взглядом впилась в слепого юношу, насмешка некрасиво искривила ее лицо.
– О, да. Всегда мечтала умереть из-за кого-то только потому, что в нем течет моя кровь.
– Ты не понимаешь, Нарцисса, и я надеюсь, что тебе и не понадобиться понимать, – Гарри покачал головой, а потом продолжил урок. – Последнее, четвертое, Непростительное – вот что самое ужасное. Его единственная цель – разрушение. О его существовании знают очень немногие, и еще меньше людей знают, как звучит проклятие, и я, конечно, не буду тем, кто просветит вас.
– Что может быть настолько плохим? Хуже чем смерть? – спросил Джеймс.
– Империус крадет твою волю. Круцио может забрать твой рассудок. Авада Кедавра разрушит тело, – Гарри остановился. – Последнее Непростительное – уничтожит вашу душу. Вы думаете, что Поцелуй Дементора ужасен? Проклятие еще хуже. Оно медленно высасывает душу из вашего тела, и вы чувствуете каждое мгновение происходящего, каждый миг этого кошмара. Вы не понимаете, чем заслужили это. Но вы будете переживать самые тяжелые мгновения своей жизни. Вы переполнитесь болью, яростью, ненавистью, страданием. Вами завладеет чувство, что вас предали, оскорбили, опозорили… И так, пока не умрете.
– Откуда ты узнал об этом? – слова Северуса разрушили жуткую тишину в классе.
– Волдеморт хотел поступить так со мной. И из-за любви к излишней театральности, он в красках описал мое будущее. Конечно, в чем-то Лорд тогда преувеличил, но основная суть осталась неизменной, – спокойно заявил Гарри, и несколько студентов задохнулись от ужаса. – А теперь, давай продолжим. И вернемся к вопросу о слабостях и их силе.
– Может, ты объяснишь на примере? – спросила Лили, и черноволосый юноша кивнул. – Страх. Он может парализовать, а может раскрыть максимум ваших способностей, – Гарри взъерошил волосы, пытаясь найти нужные слова. – Обычный маг использует примерно 40-60% своих возможностей, а авроры и специально обученные маги – около 90%, но и оставшиеся 10%, в случае крайней опасности, они тоже смогут задействовать. Таким образом, если в обычном состоянии какое-то заклинание у вас не получается, то в экстремальной ситуации оно вполне может выйти.
– Значит, у всех одинаковый уровень силы? – спросил Северус несколько оскорблено, но Гарри отрицательно покачал головой.
– Нет. Примем уровень среднестатистического волшебника за 100%. Конечно, у кого-то чуть больше, у кого-то чуть меньше. У вас, так как вы еще не вошли в силу полностью, уровень примерно 80%. Известные великие маги имеют уровень силы значительно больше 100%. Например, у Альбуса – около 150%, а у Волдеморта почти 120%. Единственная причина, почему они примерно на одном уровне, – Темный Лорд очень глубоко погрузился в свою магию и постоянно использует ее по максимуму.
– А какой уровень у тебя? – с интересом спросил Люциус, и Гарри, покраснев и опустив голову, тихо что-то пробормотал.
– Прошу прощения? – блондин ухмыльнулся.
– Я сказал: «Около 170%», – более четко произнес юноша. – И это еще не точно – моя сила, как и ваша, пока растет. Итак, вернемся к слабостям. Лили?
– Мне не нравится нападать, – заявила ведьма, и Гарри кивнул.
– У меня была та же проблема.
Несколько слизеринцев фыркнуло, и Поттер снова покраснел.
– Как я сказал, у меня была такая же проблема. Не все – воины, Лили. К тому же, хорошая защита лучше хорошей атаки. Так что, тебе нужно всего лишь научиться отклонять проклятия в нужном направлении. 5 баллов Гриффиндору – вы не поверите, как я всегда хотел это сказать! – рассмеялся Гарри. – Кто следующий?
– Ну, ты уже говорил, что я слишком беспечен, – рассерженно проворчал Сириус.
– Это не главная твоя слабость, Сири, – покачал головой учитель. – Иногда хорошо действовать на голых инстинктах.
– Тогда в чем моя проблема?
– Ты ненавидишь свою семью, Сири, и потому что ты ненавидишь их, ты ненавидишь все, с чем они связаны. Темная Магия – вот твоя слабость. Ты знаешь, как думает темный маг, но… – Гарри остановился, наклонившись к крестному. – Наши семьи ненавидят нас, и всегда будут, потому что мы отличаемся от них. Они не понимают и бояться нас, но это не означает, что мы должны ненавидеть их, Сири. Используй свое знание. Одно это не превратит тебя во зло, – Гарри нежно поцеловал Сириуса в щеку. – Ты намного лучше них.
– То есть, я должен использовать Темную Магию? – спросил Блек презрительно.
– Я не говорил этого, – возразил юноша. – Просто ты должен понять, что «Темная» не означает «Злая». Если ты чего-то хочешь, ты сможешь добиться этого и простыми чарами. Прошу, Сири, я не могу потерять и тебя тоже.
– Я никуда не уйду, малыш, – игриво прорычал анимаг, крепко обнимая Гарри. – Не будь так мелодраматичен.
– Меня это слабо утешает, – фыркнул слизеринец.
– Мне казалось, что это урок ЗОТС, а не час семейной терапии, – дразнящее заметил Северус.
– Сев, а в чем, по-твоему, твоя слабость?
– Как будто я тебе скажу, – Снейп закатил глаза.
– Ну, тогда это сделаю я, – ухмыльнулся Гарри. – Ты недооцениваешь простые заклинания, и не можешь принимать помощь.
– Вероятно, потому, что я не нуждаюсь в помощи, – заметил будущий профессор Зелий.
– Ошибаешься, Сев, – вздохнул Гарри. – Ты не сможешь работать с кем-то в команде, если не будешь главным. Именно поэтому вы с Сириусом будете одной командой.
– Что? – оскорблено воскликнули оба юноши, взглянув друг на друга с ненавистью.
– Не хочу слышать ни слова, – прошипел Гарри. – Вы будете работать в команде, или Слизерин и Гриффиндор уйдут в минус до конца года, и за каждый потерянный балл вы будете вычищать какую-то комнату. Отец, Люциус – вы тоже в одной команде, и на тех же условиях. Не все делится на черное и белое, папа, и не всякая цель оправдывает средства. – Потом Поттер повернулся к Ремусу. – Не бойся себя, Реми, используй все свои способности. Не стесняйся себя, Рудо, используй свои мускулы, свое тело, и ты будешь легко и непринужденно выигрывать поединок за поединком. Вы тоже в одной команде.
Поттер продолжил соединять учеников в пары, и едва ли были те, кому понравился его выбор. Хотя Лили Эванс и Амелия Боунс разговаривали вполне мирно.
– Станьте в пару со своим партнером, – сказал Гарри. – Сейчас мы все отправимся в Запретный Лес и ваше задание найти и победить меня. Я буду премного благодарен, если мне не придется посещать Больничное Крыло. Вы можете работать самостоятельно, можете объединиться с другой командой – все равно. Однако если из игры выбывает ваш партнер, то вы тоже проиграли. Ясно?
– Почему мы должны работать в паре со слизеринцами? – пожаловался Джеймс, и Гарри тут же нахмурился.
– Как я и сказал, десять баллов с Гриффиндора, – резко обернулся юноша. – Вы можете использовать любое заклинание или чары, которое не наносит непоправимый ущерб и которое не подвергает жизнь противника серьезной опасности. Те, кто попадает под мое заклинание, возвращаются к хижине Хагрида.
– Это не затянется надолго? – робко спросил Хаффлафец, и Гарри усмехнулся.
– Ну, это зависит исключительно от вас, не так ли? На самом деле, Альбус отменил все занятия после моего поэтому, чем быстрее вы закончите, тем быстрее вы сможете заняться тем, что хотите.
Это тут же вызвало огромный энтузиазм, и все студенты рванули в лес. Гарри тоже исчез в тени деревьев.
– Давай объединимся с Джеймсом и Малфоем, – предложил Сириус.
Северус только фыркнул в ответ, шагая по одной из тропинок.
– А как на счет Ремуса и Рудольфуса? – продолжил Блек, но Снейп проигнорировал его слова. – Гарри был прав, – мрачно пробормотал Сириус. – Просто он забыл упомянуть, что ты – редкостный ублюдок.
– Говорить с тобой? – ухмыльнулся Северус. – Думаю, не стоит даже подвергать сомнению, кто из нас – слабоумный…
– Заткнись, Снейп! – прорычал анимаг.
– Не трогай меня, Блек! – Северус обернулся и впился взглядом в напарника. – Надо только найти твоего идиотичного крестника, и мы, наконец, избавимся от общества друг друга…
– Первая разумная вещь за сегодня, – выплюнул Сириус. – И Гарри – не идиот…
– Как приятно, – хихикнул голос за их спинами. Поттер младший, покачивая ногами, сидел на огромном камне. – Хотя я задаюсь вопросом, как вы собираетесь искать меня, если все, что вы делаете, это ругаетесь? Вы хоть понимаете, как просто вас победить? Где ваша защита? Где хоть один щит? В общем, у вас есть еще одна попытка. Я искренне надеюсь, что ее вы используете более разумно…
Поттер исчез так же незаметно, как и появился, оставив Северуса и Сириуса в полном шоке.
– Наверняка, он использовал какие-то чары, чтобы проследить за всеми студентами, – пробормотал Блек, разорвав потрясенную тишину. – Также должна быть определенная граница, добредая до которой мы тревожим какие-то сигнальные чары.
Северус кивнул раньше, чем вытащил палочку.
– Мы можем остаться здесь, устроив сильную защиту. А можем вслепую двигаться и среагировать на нападение вовремя.
– Гарри будет использовать только Легкие Проклятия, – заявил Сириус, – и только те, которые не будут слишком болезненными или вредоносными. Так что среднего уровня щиты должны справиться с его проклятиями.
– В том случае, если каждый из нас защитит не только себя, но и… напарника, – неохотно произнес Северус. – Так у нас появится некоторое преимущество.
Сириус нахмурился, но кивнул. Блек бросил заклинание сначала на себя, потом на Снейпа, и подождал пока Северус не поступит также.
– Итак, что будем делать? – спросил Снейп. – Нападать сами или ждать?
– Мы можем пойти по этой тропинке, – Сириус указал не едва видный след между двумя огромными елями. – Так мы сможем добраться до самого сердца леса. Не думаю, что Гарри пустит нас так далеко.
– Откуда ты знаешь? – подозрительно спросил Северус, но все-таки последовал за напарником.
– Отработки, – солгал Сириус, хотя честно говоря, он был не так уж и далек от правды.
Юноши шли в тишине, и, хотя никто в здравом уме не назвал бы ее уютной, атмосфера все же стала несколько теплее.
– Отлично, господа, – счастливо засмеялся Гарри, незаметно подобравшись сзади. Поттер несколько раз довольно хлопнул в ладоши. – Даже интересно, и что теперь?
К обоюдному ужасу Снейпа и Блека, их тоже интересовал тот же вопрос. Увидев их паническое переглядывание, Поттер громко расхохотался.
– И это ваш план? – спросил Гарри, подходя ближе. – Я разочарован.
Северус сделал странный жест рукой, который Сириус принял как сигнал к действию. Они тут же одновременно напали, но щиты Гарри легко поглотили проклятия и отразили те из них, что были слишком сильными. Потом Поттер послал в Сириуса проклятие. Первый щит устоял, но второй, задрожав, все же распался, и рубашка Сириуса тут же окрасилась в красные пятна.
– Ты выбыл, – весело объявил Гарри, призывая к себе палочку Сириуса. Юноша обнял Блека и продолжил:
– Идея была неплохая, но, если вы решили полагаться на уже созданные щиты, стоило сделать их боле сильными. Тем не менее, по 10 баллов каждому. У студентов возле хижины есть список проклятий, которые надо отрабатывать.
– А скольких ты уже выбил? – любопытно спросил Северус, пытаясь сдержать ухмылку, вызванную внешним видом напарника.
– Осталось четверо, – пожал плечами Гарри. – До свидания.
И он снова неуловимо исчез, чтобы найти следующую пару. Ими оказались Ремус и Рудольфус.
Ремус уловил запах Гарри раньше, чем услышал тихие шажки юноша, и намного раньше, чем Рудольфус заметил их преследователя. Но оборотень ничего не сказал. А какой смысл? Гарри знал, что Люпин мог его почувствовать, и если он ничего не предпринял, это значило лишь одно – Гарри хотел, чтобы Ремус реагировал как оборотень. А этого не хотел Люпин.
– У меня плохое предчувствие, – пробормотал Рудольфус через несколько минут, и Ремус с ним искренне согласился. – Другие группы он, наверняка, остановил намного раньше. Почему Поттер до сих пор не напал на нас?
– Может у него возникли какие-то проблемы с другой группой, – предложил Ремус, но оборотень сам себе не поверил.
С другой стороны, Гарри был ответственным молодым человеком, и, наверняка, директор попросил его следить за студентами. Внезапно, Ремус учуял новый запах, и мгновением позже медноволосый кентавр преградил им путь.
– Ребенок пророчества хочет, чтобы вы повернули обратно, – произнес он. – Иначе мы вынуждены будем напасть на вас.
– Спасибо, Бейн, я слежу за ними, – Гарри улыбнулся кентавру, и тот, склонив голову, поскакал глубже в лес.
– Почему ты не признаешь часть себя, Реми? – с сожалением спросил Гарри, присаживаясь на землю. – Ты – единственный, у кого передо мной есть преимущество. Почему ты не используешь его?
– Это не преимущество, – возразил оборотень, подходя и разрешая подростку прижаться к нему.
– Конечно, преимущество, – ответил Гарри тихо. – Ты много страдал из этого, так что пора извлекать пользу. А теперь, двигайтесь, я буду учить вас использовать свою силу.
Юноша тут же подскочил на ноги и потащил Ремуса поближе к Рудольфусу.
– Я покажу вам несколько приемов, но физическая сила - явно не мой конек, – застенчиво заметил Поттер.
– Попался! – победоносно воскликнул Лестранж, прижимая Гарри к земле. – Ну… И сколько мне полагается баллов за то, что победил учителя?
– Мне жаль разочаровывать тебя, – нахально улыбнулся Поттер, извиваясь, чтобы занять более удобное положение. Ну, или такое, чтобы острая галька так сильно не впивалась в спину. – Ты выбыл из игры задолго до нашей борьбы, ведь обычно ты не рисуешь у себя на спине цветы?
Рудолфус попытался осмотреть свою спину, все еще прижимая Гарри к земле, но, в конце концов, он просто вопросительно посмотрел на Ремуса и тот кивнул. Лестранж огорченно вздохнул, и Поттер хихикнул.
– Эм… Может, встанешь? Ты тяжелый!
– Ой, прости, – извинился Рудольфус и помог юному слизеринцу встать.
– Никаких проблем, – счастливо улыбнулся Гарри. – Ну, вы были неплохи. Почему бы вам не вернуться к Хагридовому домику и не подождать?
– А много студентов осталось в лесу? – спросил Ремус, и слизеринец покачал головой. – Неа, только папа и Люциус. Не хочешь дать мне подсказку, а, Реми?
– Нет, прости, – рассмеялся Люпин, и Гарри наигранно надулся. – К тому же, вряд ли так уж сильно нуждаешься в моей помощи.
– Нуждаюсь! Я не знаю, чем они так занимаются, – пробормотал Гарри. – И искренне надеюсь, что они не прибили друг друга…
Тем временем Джеймс и Люциус все еще были живы и, как это ни удивительно, даже вполне целы. Ну, если не учитывать наливающийся синяк под правым глазом у Джеймса и опухшую скулу Люциуса.
– В чем дело, Поттер? – усмехнулся блондин, садясь на покрытую мхом скалу и осторожно двигая челюстью. – Ты сошел с ума, или это в твоих правилах – кидаться на людей?
– Нет, я сделал для тебя исключение, – черноволосый юноша прислонился к столбу дерева. – Держись подальше от Гарри, Малфой!
– Просто дрожу от страха, – дразнящее заметил Люциус. – Исключая тот факт, что мне плевать на твое мнение, сильно сомневаюсь, что ты можешь на что-то повлиять.
– Я уже предупреждал тебя, чтобы ты не давил на моего сына, Малфой, – прорычал Джеймс. – А случившееся за завтраком иначе не назовешь.
Люциус ухмыльнулся, вспомнив о том случае: он чувствовал себя невероятно счастливо, заигрывая с Гарри перед всей школой.
– Не думаю, что он был против.
– Он сопротивлялся, – прошипел гриффиндорец. – Не важно, как ты заставил его принять свои ухаживания, но со мной этот номер не пройдет.
– Я не заставлял его, – изящно пожал плечами блондин. – К тому же, ты не думаешь, что если бы Гарри не хотел, чтобы я поступал так, он мог бы остановить меня.
– Я не хотел причинить тебе боль, – тихо произнес Гарри, заставив землю у ног Люциуса вспениться и затянуть ноги слизеринца.
Малфой удивленно оглянулся, сняв действие чар, и увидел самое восхитительное и захватывающее зрелище в своей жизни (а так как он очень часто смотрелся в зеркало, то это о многом говорило). Его соблазнительная навязчивая идея сидела верхом на прекрасном серебристо-белом единороге, который нервно бил лапой по земле, но нежные руки Гарри, перебирая его гриву, успокаивали животное. Казалось, что и единорог, и юноша слегка светятся, хотя их сияние было больше похоже на внутренний свет, чем на какое-то внешнее проявление магии. И в тот миг, Люциус понял, что его избранник настолько чист и невинен душой, что ни один человек в мире не имеет права присвоить его. Конечно, Малфой тут же постарался отогнать эту мысль, однако, когда Гарри наклонился и что-то зашептал единорогу, а тот согласно кивнул, мысль вернулась вновь. Единорог тихо заржал, когда юноша аккуратно спустился с его спины, потом прижался к Гарри, словно прощаясь, и ускакал в лес.
– Как ты это сделал? – удивленно спросил Люциус.
– Твои щиты были слишком слабыми, – спокойно ответил Поттер-младший. – Да и движение палочки при накладывании явно было немного неправильным.
– Я имел в виду единорога, – уточнил блондин, замечая, что голос Гарри звучал очень устало. – Что-то не так?
– Я сильно разочаровался в вас, – объяснил Поттер. – Почему вы ссорились друг с другом? Вы что хотите, чтобы я снял все ваши баллы? Всем остальным командам удалось нормально сработаться, и вы – единственные, кто напал друг на друга! Что с вами не так? Сейчас мы возвращаемся, и пусть с вами разбирается Дамблдор. Я… не могу.
– Гарри, – прошептал Джеймс, и Люциус, наверняка, сделал бы какой-то колкий комментарий на счет того, насколько жалко это звучало, если бы эти слова не заставили Гарри остановиться. – Пожалуйста, дай мне объяснить.
– Что? – тихо спросил подросток. – Я попросил, чтобы партнеры в командах не ссорились, а это, очевидно, единственное, что делали вы. Почему? Я хочу понять, почему?
– Я хотел защитить тебя, – умоляюще произнес Джеймс, схватив сына за руку. – Я не хотел, что Люциус причинил тебе боль. Это - то, что делает отец. Пожалуйста, пойми меня, Гарри.
– Нет ничего нового, что мог бы сделать мне Люциус, – печально улыбнулся юноша. – Мне причиняли боль самыми ужасными способами, которые только можно вообразить. С тех пор я позаботился, что подобного не случилось вновь. Я могу позаботиться о себе.
– Это не меняет того факта, что я хочу заботиться о тебе, защищать тебя, быть всегда рядом… – Джеймс нежно обхватил лицо сына ладонями, и юноша прижался к отцу.
– Я не хочу, чтобы из-за меня дрались, – прошептал Гарри. – Потому что, когда люди дерутся, кто-то может погибнуть. Из-за меня.
– Я не собирался убивать его, – возмутился Джеймс. – Я просто хотел откровенно обсудить некоторые вещи.
– Я знаю, папа, – слабо улыбнулся Гарри. – Но я действительно могу защитить себя. Честно.
– Хорошо, – крепко обнял его старший Поттер. – Ты больше не злишься?
Гарри кивнул.
– Нам и, правда, нужно вернуться к остальным. Идешь, Люциус? Я покажу, что ты сделал не так.
– Я все сделал правильно, – возмутился Малфой, догнав Гарри. – И ты не ответил на мой вопрос.
– О единороге? – спросил Гарри, выгнув бровь. – Мне надоело врезаться в стволы деревьев и спотыкаться о корни, – пожал плечами Поттер. – Так что, я совместил приятное с полезным.
– Я никогда раньше не видел, что бы на единороге ездили, – заметил Джеймс, и Гарри радостно рассмеялся, снова пожав плечами.
– Мы можем, наконец, пойти к остальным ученикам?
– Только если ты пообещаешь не снимать баллы со Слизерина, – усмехнулся Люциус.
– Я подумаю над этим, – ухмылялся Гарри. – Если ты будешь себя хорошо вести… А теперь прекратите пожирать меня глазами, мистер Малфой.
– Ты слышал его¸ – прошипел Джеймс. – Малыш, давай я понесу тебя на руках, не хотелось бы, чтобы ты отбил себе, все что можно.
Гарри удивленно пискнул, когда отец, положив его руку себе на плечо, аккуратно подхватил подростка под колени и поднял на руки. Конечно, только тогда, когда убедился, что Гарри крепко держится за него.
– Мерлин, ты вообще ешь что-нибудь? – хмуро спросил Джеймс, вынося своего сына из Леса.
– Конечно, – насупился Гарри, уткнувшись отцу в шею. – Это не моя вина, что я такой маленький. Лучше скажи мне, вы с Лили встречаетесь?
– Свидание в эти выходные в Хогсмиде, – прошептал на ухо Гарри Джеймс. – Ты рад, не так ли?
– Конечно, – произнес Гарри, и Люциус тихо фыркнул. – Заткнись, Блонди, я еще не закончил с тобой.
– О? – Малфой изумленно выгнул бровь, игнорируя хихиканье Поттера старшего. – Я должен испугаться? Что ты имеешь в виду?
– Правила, ничего более, – ухмыльнулся Гарри. – Тебе нельзя на меня пялиться, и об этом мы уже договорились. Дальше. Ты не должен целовать меня или что-либо подобное, когда тебе захочется. Ты должен или сопротивляться этому порыву, или спросить у меня разрешение. И если я отвечу «нет», ты отступишься. Понятно?
– Не думаю, что мне нравятся эти правила. Может, мы лучше будем придерживаться старых…
– Нет, не будем. Мне не понравилось то, что сделал за завтраком. Да, мне нравились поцелуи с тобой, но этим утром ты зашел слишком далеко. Я – не трофей, поймав который можно горделиво ходить и хвастаться, Люциус. Я хочу, чтобы ты уважал меня и считался с моими желаниями, – заявил Гарри. – Если для тебя это слишком сложно, то ищи кого-нибудь другого, кого такое твое поведение удовлетворит. Я не требую твоего ответа прямо сейчас, подумай над ним. Но, если ты решишь остаться со мной, то ты будешь следовать моим правилам.
Вскоре Джеймс вышел из Запретного Леса, и Гарри спустился на землю, с благодарностью поцеловав отца в щеку. А потом они направились к студентам, которые под наблюдением Дамблдора отрабатывали заклинания.
– Ах, Гарри, я так рад, что вы вернулись, – улыбнулся директор, и юноша раздраженно закатил глаза. – Кажется, твой первый урок был несколько…
– Или ты замолчишь, или будешь преподавать сам, – тихо проворчал Гарри, действительно имея в виду свои слова, и Альбус тут же отступил, подняв руки.
– Прекрасно, – продолжил Гарри. – Двадцать два студента против меня одного. Потрудитесь объяснить мне, почему меня ни разу даже не зацепило проклятием?
– Ты нападал сзади, – предположила Эмили. Волосы у девушки были все еще немного наэлектризованы после проклятия Гарри. – И нам мешали наши партнеры.
– Нет, причина не в этом, – обернулся к ней Гарри. – Я нападал сзади, потому что вы не ожидали такой атаки, а ваши партнеры мешали вам, потому что вы не сотрудничали.
– А как мы должны работать в команде с… такими? – глумливо спросил Эйвери, указывая на бледного хаффлафца.
– Ты воздержишься от подобных высказываний в моем классе, – прошипел предостерегающе Гарри. – Кажется, профессор Трелони просила меня оказать ей посильную помощь в очистке ее хрустальных шаров. Уверен, тебя это сильно заинтересует.
Эйвери сердито закинул сумку на плечо и направился к Школе.
– Итак, и почему мы проиграли? – вздохнул Сириус. – И как наши слабости должны были нам помочь?
– Я сказал вам обдумать свои слабости и то, как они могут вам помочь. А вы? Сколько из вас действительно задумалось, а не отмахнулось от моих слов? Сколько из вас поняли, как обернуть слабость на силу? – все молчали, и Гарри продолжил. – Я не могу сделать все за вас. Но если вы все же сможете управлять своими слабостями, это сделает вас намного сильней. Я хотел, чтобы вы сотрудничали. Чтобы были командой, но вы не сделали и этого. Именно поэтому вы проиграли… Ах, да. Добавьте в список причин еще ваши отвратительные щиты.
– У твоего сына нет совершенного никакого понятия о такте, Поттер, – ухмыльнулся Снейп, и Гарри улыбнулся ему в ответ.
– Приму твои слова в качестве комплемента, – слегка поклонился юноша. – Но и в правду, больше половины из вас использовало Протего. Это заклинание второе по силе из существующих – хоть об этом вы знаете? Так что даже не говорите мне, что не знаете ничего другого… Щиты хороши тогда, когда противник не знает, какой именно щит использован. Как только это больше не тайна – легко можно подобрать такие проклятия, которые или разрушат щит, или просто прекрасно пройдут сквозь него, – усмехнулся Гарри.
– А какой щит используешь ты? – любопытно спросила Лили, помня, как ее проклятие только отскочило назад к ней, не навредив Гарри ни в малейшей степени.
– Такой, с которым вы точно не справитесь, – ухмыльнулся Гарри. – И который я точно не буду вам показывать, так что для вас это не имеет значения. И, тем не менее, это не значит, что вы должны были проигрывать. Сев, Сири, идея использовать два разных щита – хороша. Но почему вы не убедились, что они выдержат хотя бы парочку проклятий? И чем вы думали, когда бродили про лесу без какого-нибудь плана?
– Мы это уже слышали, – выплюнул Северус. – Можно, по сути?
– Можно. Вы должны были использовать более сильные щиты, которые выдержат хотя бы первое проклятие и которые не зависят от вашей концентрации. А если вы используете два щита, то стоит их связать, – объяснил Гарри. – Что, конечно, не удастся, если вы не будете разговаривать друг с другом…
– Ты собираешься продемонстрировать нам что-то или нет? – Северус закатил глаза. – Или ты ждешь, что мы сами поймем, о чем ты говоришь?
– Позже. Я научу вас объединять щиты и проклятия на следующем уроке, – ответил черноволосый юноша. – Но я также хочу быть уверен, что вы знаете более сильные щитовые чары. Люциус, не поможешь?
– Я хочу, чтобы ты снова создал свой щит, – Гарри отошел от студентов. – Защити меня.
– С удовольствием, – пробормотал блондин, ухмыляясь и наколдовывая защиту.
Малфой создал один из тех щитов, которые хотя не были Темными, не были и Светлым, а были, скорее, граничными, а потому едва законными. Но данный щит не запретили, как раз потому, что это были щитовые, а не нападающие чары. А «запретным» он был потому, что использовал не собственную магию заклинателя, а людей вокруг и поэтому чем большая толпа была рядом, тем сильнее был щит.
– Альбус, ты не мог бы? – попросил Гарри, и старый волшебник, весело подпрыгнув, отошел от задумчиво рассматриваемых тыкв, и направил палочку на Поттера.
Ослепляющий белый свет выстрелил в грудь подростку, который даже и не попытался защититься. А после упал на руки блондину, который аккуратно опустил парня на землю.
– Ну, похоже, я немного перестарался, – пробормотал Дамблдор, приводя Гарри в сознание. Юноша тихо застонал, прежде чем встать, отталкивая руки Люциуса.
– Все хорошо, спасибо, – проворчал он. – Хороший щит, жаль, не сработал.
– Ну, мне вред не причинен, – сказал Люциус, и Гарри ударил его кулаком в грудь. – Однако ты должен защитить меня, идиот, и ты, уверен, потерпишь неудачу.
Гарри обернулся.
– Альбус?
Люциус попытался спрятаться, когда к ним полетел второй белый луч, но его беспокойство оказалось излишним. Щит Гарри надежно защитил его, и блондин облегченно вздохнул.
– Разница между щитом Люциуса и моим, исключая тот факт, что мой – работал, – наследник Малфоев прямо почувствовал, как при этих словах Гарри впился в него взглядом, – еще и в том, что щит Люциуса действует как плащ, а мой – как купол, – он махнул палочкой, и вокруг зеленым светом засветился купол-паутинка. – Причина, почему щит Люциуса ненадежен, состоит в том, что он отклоняет только те проклятия, которые направлены прямо на него. Можно взорвать землю под ногами, обрушить на голову кусок скалы или просто косвенно напасть на того, кого этот щит должен защищать. Я не отрицаю, что щит довольно эффективен, однако только в том случае, когда противник точно не будет использовать перечисленные методы. Иначе нужно комбинировать его с другими щитами… Я хочу, чтобы вы нашли более эффективные щитовые чары, чем уже известные вам. Работать вы должны в паре с вашими партнерами. Урок закончен.
Гарри усмехнулся, когда увидел все те нахмуренные и раздраженные лица, которые гневно впились в него взглядом. А потом он просто подошел к Ремусу, Сириусу и Джеймсу.
К счастью, Питер был настолько слаб в ЗОТИ, что ему не разрешили продолжать обучение по этому предмету.
– Люблю тебя, – сообщил Гарри, обнимая Сириуса, которого больше чем удивило такое поведение юноши.
– У тебя все хорошо, малыш?
– Да, я просто подумал, что должен сказать вам об этом, – счастливо улыбнулся Гарри. – Я очень и очень рад, что у меня есть семья.
– Эй, я стою рядом с тобой, – пробормотал Джеймс, выступив чуть вперед.
– Я обращался ко всем вам, – тихо исправился Гарри. – Сири просто стоял ближе всех. Вы действительно так сильно сердитесь на меня за то, что я соединил вас в пары со слизеринцами?
– Лестранж не так уж и плох, – мягко сказал Люпин, и Гарри засиял, прежде чем броситься оборотню на шею.
– Я знаю, насколько ты силен Ремус. Силен не только физически, но и морально. Только, пожалуйста, не надо прятать себя. Реми, прошу… Я не хочу видеть, как ты страдаешь. Не надо.
– Я не хочу, чтобы кто-то узнал, что я такое…
– Кто ты такой, – исправил его Гарри. – И они не узнают. Люди слепы ко всему, во что они не хотят верить. Прошу, доверься мне, Реми.
– Я попробую, хорошо? – нерешительно предложил Ремус.
– Мы должны почувствовать себя оскорбленными, что он слушается твоего сына, но не нас? – ухмыльнулся Сириус, а Джеймс показательно нахмурился. Но тут же рассмеялся от вида покрасневшего Ремуса.
– Ты маленький слизеринский манипулятор, малыш
Гарри рассмеялся со всеми, радостно прижимаясь к Люпину.
Волк в Ремусе зарычал от радости, что он так близко к своему детёнышу и его бете, и именно в тот миг он понял, что все действительно было именно так. Гарри был его детенышем, Сириус – его бетой, как, кстати, и Джеймс. Это была его стая, правда кого-то не хватало… Лили, мать Гарри. Люпин еще раз ухмыльнулся и снова вдохнул неповторимый аромат Гарри. Да, он был сыном Джеймса и Лили. Но он еще был его детенышем.
– Ты должен помочь мне свести родителей, – прошептал ему на ухо Гарри, и оборотень согласно кивнул.
«Да, они явно нуждаются в помощи», – подумал Ремус.
Тот факт, что Питера в свою стаю, он не включил, был настолько незначителен и мимолетен, что Ремус даже не стал над ним задумываться.
Глава 9. Щиты и партнеры
9. ЩИТЫ И ПАРТНЕРЫ
– Наколдуйте защитные чары! – сказал Гарри, когда семикурсники вошли в класс ЗОТИ. Юноша сидел на столе, болтая ногами.
– Сири, ты же не думаешь, что сможешь меня заколдовать?
– И мысли не было, – произнес Сириус, расстроено опуская палочку.
– Разве я не сказал наколдовать щиты, Эйвери? Хочешь повторение того забавного инцидента?
Слизеринец рассержено выругался в полголоса, но прекратил попытки проклясть Поттера.
– Какие щиты?
– Чтобы защитить себя, естественно, – ухмыльнулся Гарри. – Бесполезно учить нападать, если вы падете от первого же проклятия. Часто защитные чары недооценивают. На самом же деле, поединок можно выиграть только лишь отражая заклинания. Нападать – довольно утомительно, поэтому защищаясь можно выждать подходящий момент и выиграть бой.
Гарри медленно распрямил ноги и спрыгнул со стола.
– Однако, дожидаясь удобного момента, главное, не попасть в ловушку самому.
И юноша мгновенно приставил палочку к виску Джеймса.
– Не будешь ли ты так любезен, дорогой отец, сказать нам, что ты сделал не так?
– Я не ожидал, что мой собственный сын нападет на меня? – ответил Поттер-старший, скосив взгляд на палочку Гарри.
–А ты точно уверен, что я – твой сын? – ухмыльнулся юноша. – Ты проверил, что я – тот, за кого себя выдаю?
– Дамблдор проверял, – стал защищаться Джеймс, но Гарри покачал головой, не принимая такой ответ.
– Проверял, но не сегодня. Когда вы зашли в комнату, ни один из вас не проверил, что я – неопасен.
– Несколько параноидален, да? – сказал Сириус достаточно громко, чтобы его услышал крестник.
– А ты – безответственен? – ответил Гарри. – Я почти потерял тебя… из-за этого. Пожалуйста, прислушайся к моим словам. Прошу.
– Хорошо, – смиренно ответил Блек, и младший Поттер с благодарностью улыбнулся ему прежде, чем продолжить:
– Я хочу, чтобы вы подумали о своих слабостях. Подумайте о том, что пугает вас, что мешает вам развиваться, а потом обратите это в свою силу и используйте в своих интересах.
– Разве ты не будешь рассказывать нам о Непростительных? – спросил Ремус. – Я ничего не нашел о четвертом.
– А должен? – расстроился Гарри. – Только не говорите, что вы еще не проходили это…
– Ну, – протянул Джеймс, и его сын застонал.
– Прекрасно. Существует 4 Непростительных Проклятия, которые легко и непринужденно предоставят вам комнату в Азкабане, – тихо произнес Гарри. – Ну, конечно, если у вас нет специального разрешения Министерства, как у некоторых авроров. Первое проклятие – Империус: оно заставляет человека делать то, что хочет маг, накладывающий проклятие. Это сражение воли. Если ваша воля будет сильнее, чем у противника – то вы выиграете. Еще один способ справиться с проклятием – привыкание: если на вас часто или надолго накладывают Империус, – Гарри сделал паузу, на случай, если у кого-то возникли вопросы. – Проклятие Круцио – второе Непростительное. Говорят, что оно причиняет просто запредельную боль, – Гарри покачал головой. – Единственное, что может помочь в этом случае – высокий болевой порог.
– Ты хоть представляешь, о чем говоришь? – выкрикнул Эйвери. – А то, по твоим словам, Круцио – ничто…
– Да, к сожалению, представляю, – тихо ответил Гарри. – И я не говорю, что Круцио не причиняет боль. Просто… бывают вещи страшнее. Я не ожидаю, что ты согласишься или поверишь мне, Эйвери, но поверь, когда-нибудь ты оценишь по достоинству мои слова. А теперь… или молчи, или покинь классную комнату. Хм, спасибо. Итак, третье проклятие – Авада Кедавра. Единственное правильное решение, если столкнулись с этим проклятием – прячьтесь. Проклятие можно блокировать, только пожертвовав чью-то жизнь.
– Ты имеешь в виду, поместив на пути заклятия, ну, допустим, щенка? – выгнув бровь, сказал Люциус.
– О, Мерлин! Живого щенка под Аваду! – воскликнул Гарри.
– Я думал просто преобразовать какой-нибудь обломок в щенка, – презрительно ответил Малфой.
– Не сработает, – ответил Гарри. – Жертва должна быть добровольной и сознательной, к тому же, равноценной.
– То есть, даже с по-настоящему живым щенком, это не сработает? – уточнил Ремус, и Гарри кивнул. – Человеческая жизнь за человеческую, собачья – за собачью. Тогда… если допустим, оборотень не решит спасти человека, это не сработает?
Ремус практически прошептал последние слова:
– Так как оборотни прокляты…
– Прокляты? – злобно рассмеялась Нарцисса. – Они – животные, безумные монстры. Я бы не хотела, чтобы такое существо спасало меня.
– Сомневаюсь, что существует оборотень, который решит спасать тебя, Нарцисса, – холодно заявил Гарри, при этом положив руку на плечо Люпина. – Оборотни очень преданны семье, и их любовь – самая сильная, которая только существует. Не думаю, что ты когда-либо сможешь понять, что это такое, Нарцисса.
Блондинка возмущенным взглядом впилась в слепого юношу, насмешка некрасиво искривила ее лицо.
– О, да. Всегда мечтала умереть из-за кого-то только потому, что в нем течет моя кровь.
– Ты не понимаешь, Нарцисса, и я надеюсь, что тебе и не понадобиться понимать, – Гарри покачал головой, а потом продолжил урок. – Последнее, четвертое, Непростительное – вот что самое ужасное. Его единственная цель – разрушение. О его существовании знают очень немногие, и еще меньше людей знают, как звучит проклятие, и я, конечно, не буду тем, кто просветит вас.
– Что может быть настолько плохим? Хуже чем смерть? – спросил Джеймс.
– Империус крадет твою волю. Круцио может забрать твой рассудок. Авада Кедавра разрушит тело, – Гарри остановился. – Последнее Непростительное – уничтожит вашу душу. Вы думаете, что Поцелуй Дементора ужасен? Проклятие еще хуже. Оно медленно высасывает душу из вашего тела, и вы чувствуете каждое мгновение происходящего, каждый миг этого кошмара. Вы не понимаете, чем заслужили это. Но вы будете переживать самые тяжелые мгновения своей жизни. Вы переполнитесь болью, яростью, ненавистью, страданием. Вами завладеет чувство, что вас предали, оскорбили, опозорили… И так, пока не умрете.
– Откуда ты узнал об этом? – слова Северуса разрушили жуткую тишину в классе.
– Волдеморт хотел поступить так со мной. И из-за любви к излишней театральности, он в красках описал мое будущее. Конечно, в чем-то Лорд тогда преувеличил, но основная суть осталась неизменной, – спокойно заявил Гарри, и несколько студентов задохнулись от ужаса. – А теперь, давай продолжим. И вернемся к вопросу о слабостях и их силе.
– Может, ты объяснишь на примере? – спросила Лили, и черноволосый юноша кивнул. – Страх. Он может парализовать, а может раскрыть максимум ваших способностей, – Гарри взъерошил волосы, пытаясь найти нужные слова. – Обычный маг использует примерно 40-60% своих возможностей, а авроры и специально обученные маги – около 90%, но и оставшиеся 10%, в случае крайней опасности, они тоже смогут задействовать. Таким образом, если в обычном состоянии какое-то заклинание у вас не получается, то в экстремальной ситуации оно вполне может выйти.
– Значит, у всех одинаковый уровень силы? – спросил Северус несколько оскорблено, но Гарри отрицательно покачал головой.
– Нет. Примем уровень среднестатистического волшебника за 100%. Конечно, у кого-то чуть больше, у кого-то чуть меньше. У вас, так как вы еще не вошли в силу полностью, уровень примерно 80%. Известные великие маги имеют уровень силы значительно больше 100%. Например, у Альбуса – около 150%, а у Волдеморта почти 120%. Единственная причина, почему они примерно на одном уровне, – Темный Лорд очень глубоко погрузился в свою магию и постоянно использует ее по максимуму.
– А какой уровень у тебя? – с интересом спросил Люциус, и Гарри, покраснев и опустив голову, тихо что-то пробормотал.
– Прошу прощения? – блондин ухмыльнулся.
– Я сказал: «Около 170%», – более четко произнес юноша. – И это еще не точно – моя сила, как и ваша, пока растет. Итак, вернемся к слабостям. Лили?
– Мне не нравится нападать, – заявила ведьма, и Гарри кивнул.
– У меня была та же проблема.
Несколько слизеринцев фыркнуло, и Поттер снова покраснел.
– Как я сказал, у меня была такая же проблема. Не все – воины, Лили. К тому же, хорошая защита лучше хорошей атаки. Так что, тебе нужно всего лишь научиться отклонять проклятия в нужном направлении. 5 баллов Гриффиндору – вы не поверите, как я всегда хотел это сказать! – рассмеялся Гарри. – Кто следующий?
– Ну, ты уже говорил, что я слишком беспечен, – рассерженно проворчал Сириус.
– Это не главная твоя слабость, Сири, – покачал головой учитель. – Иногда хорошо действовать на голых инстинктах.
– Тогда в чем моя проблема?
– Ты ненавидишь свою семью, Сири, и потому что ты ненавидишь их, ты ненавидишь все, с чем они связаны. Темная Магия – вот твоя слабость. Ты знаешь, как думает темный маг, но… – Гарри остановился, наклонившись к крестному. – Наши семьи ненавидят нас, и всегда будут, потому что мы отличаемся от них. Они не понимают и бояться нас, но это не означает, что мы должны ненавидеть их, Сири. Используй свое знание. Одно это не превратит тебя во зло, – Гарри нежно поцеловал Сириуса в щеку. – Ты намного лучше них.
– То есть, я должен использовать Темную Магию? – спросил Блек презрительно.
– Я не говорил этого, – возразил юноша. – Просто ты должен понять, что «Темная» не означает «Злая». Если ты чего-то хочешь, ты сможешь добиться этого и простыми чарами. Прошу, Сири, я не могу потерять и тебя тоже.
– Я никуда не уйду, малыш, – игриво прорычал анимаг, крепко обнимая Гарри. – Не будь так мелодраматичен.
– Меня это слабо утешает, – фыркнул слизеринец.
– Мне казалось, что это урок ЗОТС, а не час семейной терапии, – дразнящее заметил Северус.
– Сев, а в чем, по-твоему, твоя слабость?
– Как будто я тебе скажу, – Снейп закатил глаза.
– Ну, тогда это сделаю я, – ухмыльнулся Гарри. – Ты недооцениваешь простые заклинания, и не можешь принимать помощь.
– Вероятно, потому, что я не нуждаюсь в помощи, – заметил будущий профессор Зелий.
– Ошибаешься, Сев, – вздохнул Гарри. – Ты не сможешь работать с кем-то в команде, если не будешь главным. Именно поэтому вы с Сириусом будете одной командой.
– Что? – оскорблено воскликнули оба юноши, взглянув друг на друга с ненавистью.
– Не хочу слышать ни слова, – прошипел Гарри. – Вы будете работать в команде, или Слизерин и Гриффиндор уйдут в минус до конца года, и за каждый потерянный балл вы будете вычищать какую-то комнату. Отец, Люциус – вы тоже в одной команде, и на тех же условиях. Не все делится на черное и белое, папа, и не всякая цель оправдывает средства. – Потом Поттер повернулся к Ремусу. – Не бойся себя, Реми, используй все свои способности. Не стесняйся себя, Рудо, используй свои мускулы, свое тело, и ты будешь легко и непринужденно выигрывать поединок за поединком. Вы тоже в одной команде.
Поттер продолжил соединять учеников в пары, и едва ли были те, кому понравился его выбор. Хотя Лили Эванс и Амелия Боунс разговаривали вполне мирно.
– Станьте в пару со своим партнером, – сказал Гарри. – Сейчас мы все отправимся в Запретный Лес и ваше задание найти и победить меня. Я буду премного благодарен, если мне не придется посещать Больничное Крыло. Вы можете работать самостоятельно, можете объединиться с другой командой – все равно. Однако если из игры выбывает ваш партнер, то вы тоже проиграли. Ясно?
– Почему мы должны работать в паре со слизеринцами? – пожаловался Джеймс, и Гарри тут же нахмурился.
– Как я и сказал, десять баллов с Гриффиндора, – резко обернулся юноша. – Вы можете использовать любое заклинание или чары, которое не наносит непоправимый ущерб и которое не подвергает жизнь противника серьезной опасности. Те, кто попадает под мое заклинание, возвращаются к хижине Хагрида.
– Это не затянется надолго? – робко спросил Хаффлафец, и Гарри усмехнулся.
– Ну, это зависит исключительно от вас, не так ли? На самом деле, Альбус отменил все занятия после моего поэтому, чем быстрее вы закончите, тем быстрее вы сможете заняться тем, что хотите.
Это тут же вызвало огромный энтузиазм, и все студенты рванули в лес. Гарри тоже исчез в тени деревьев.
– Давай объединимся с Джеймсом и Малфоем, – предложил Сириус.
Северус только фыркнул в ответ, шагая по одной из тропинок.
– А как на счет Ремуса и Рудольфуса? – продолжил Блек, но Снейп проигнорировал его слова. – Гарри был прав, – мрачно пробормотал Сириус. – Просто он забыл упомянуть, что ты – редкостный ублюдок.
– Говорить с тобой? – ухмыльнулся Северус. – Думаю, не стоит даже подвергать сомнению, кто из нас – слабоумный…
– Заткнись, Снейп! – прорычал анимаг.
– Не трогай меня, Блек! – Северус обернулся и впился взглядом в напарника. – Надо только найти твоего идиотичного крестника, и мы, наконец, избавимся от общества друг друга…
– Первая разумная вещь за сегодня, – выплюнул Сириус. – И Гарри – не идиот…
– Как приятно, – хихикнул голос за их спинами. Поттер младший, покачивая ногами, сидел на огромном камне. – Хотя я задаюсь вопросом, как вы собираетесь искать меня, если все, что вы делаете, это ругаетесь? Вы хоть понимаете, как просто вас победить? Где ваша защита? Где хоть один щит? В общем, у вас есть еще одна попытка. Я искренне надеюсь, что ее вы используете более разумно…
Поттер исчез так же незаметно, как и появился, оставив Северуса и Сириуса в полном шоке.
– Наверняка, он использовал какие-то чары, чтобы проследить за всеми студентами, – пробормотал Блек, разорвав потрясенную тишину. – Также должна быть определенная граница, добредая до которой мы тревожим какие-то сигнальные чары.
Северус кивнул раньше, чем вытащил палочку.
– Мы можем остаться здесь, устроив сильную защиту. А можем вслепую двигаться и среагировать на нападение вовремя.
– Гарри будет использовать только Легкие Проклятия, – заявил Сириус, – и только те, которые не будут слишком болезненными или вредоносными. Так что среднего уровня щиты должны справиться с его проклятиями.
– В том случае, если каждый из нас защитит не только себя, но и… напарника, – неохотно произнес Северус. – Так у нас появится некоторое преимущество.
Сириус нахмурился, но кивнул. Блек бросил заклинание сначала на себя, потом на Снейпа, и подождал пока Северус не поступит также.
– Итак, что будем делать? – спросил Снейп. – Нападать сами или ждать?
– Мы можем пойти по этой тропинке, – Сириус указал не едва видный след между двумя огромными елями. – Так мы сможем добраться до самого сердца леса. Не думаю, что Гарри пустит нас так далеко.
– Откуда ты знаешь? – подозрительно спросил Северус, но все-таки последовал за напарником.
– Отработки, – солгал Сириус, хотя честно говоря, он был не так уж и далек от правды.
Юноши шли в тишине, и, хотя никто в здравом уме не назвал бы ее уютной, атмосфера все же стала несколько теплее.
– Отлично, господа, – счастливо засмеялся Гарри, незаметно подобравшись сзади. Поттер несколько раз довольно хлопнул в ладоши. – Даже интересно, и что теперь?
К обоюдному ужасу Снейпа и Блека, их тоже интересовал тот же вопрос. Увидев их паническое переглядывание, Поттер громко расхохотался.
– И это ваш план? – спросил Гарри, подходя ближе. – Я разочарован.
Северус сделал странный жест рукой, который Сириус принял как сигнал к действию. Они тут же одновременно напали, но щиты Гарри легко поглотили проклятия и отразили те из них, что были слишком сильными. Потом Поттер послал в Сириуса проклятие. Первый щит устоял, но второй, задрожав, все же распался, и рубашка Сириуса тут же окрасилась в красные пятна.
– Ты выбыл, – весело объявил Гарри, призывая к себе палочку Сириуса. Юноша обнял Блека и продолжил:
– Идея была неплохая, но, если вы решили полагаться на уже созданные щиты, стоило сделать их боле сильными. Тем не менее, по 10 баллов каждому. У студентов возле хижины есть список проклятий, которые надо отрабатывать.
– А скольких ты уже выбил? – любопытно спросил Северус, пытаясь сдержать ухмылку, вызванную внешним видом напарника.
– Осталось четверо, – пожал плечами Гарри. – До свидания.
И он снова неуловимо исчез, чтобы найти следующую пару. Ими оказались Ремус и Рудольфус.
Ремус уловил запах Гарри раньше, чем услышал тихие шажки юноша, и намного раньше, чем Рудольфус заметил их преследователя. Но оборотень ничего не сказал. А какой смысл? Гарри знал, что Люпин мог его почувствовать, и если он ничего не предпринял, это значило лишь одно – Гарри хотел, чтобы Ремус реагировал как оборотень. А этого не хотел Люпин.
– У меня плохое предчувствие, – пробормотал Рудольфус через несколько минут, и Ремус с ним искренне согласился. – Другие группы он, наверняка, остановил намного раньше. Почему Поттер до сих пор не напал на нас?
– Может у него возникли какие-то проблемы с другой группой, – предложил Ремус, но оборотень сам себе не поверил.
С другой стороны, Гарри был ответственным молодым человеком, и, наверняка, директор попросил его следить за студентами. Внезапно, Ремус учуял новый запах, и мгновением позже медноволосый кентавр преградил им путь.
– Ребенок пророчества хочет, чтобы вы повернули обратно, – произнес он. – Иначе мы вынуждены будем напасть на вас.
– Спасибо, Бейн, я слежу за ними, – Гарри улыбнулся кентавру, и тот, склонив голову, поскакал глубже в лес.
– Почему ты не признаешь часть себя, Реми? – с сожалением спросил Гарри, присаживаясь на землю. – Ты – единственный, у кого передо мной есть преимущество. Почему ты не используешь его?
– Это не преимущество, – возразил оборотень, подходя и разрешая подростку прижаться к нему.
– Конечно, преимущество, – ответил Гарри тихо. – Ты много страдал из этого, так что пора извлекать пользу. А теперь, двигайтесь, я буду учить вас использовать свою силу.
Юноша тут же подскочил на ноги и потащил Ремуса поближе к Рудольфусу.
– Я покажу вам несколько приемов, но физическая сила - явно не мой конек, – застенчиво заметил Поттер.
– Попался! – победоносно воскликнул Лестранж, прижимая Гарри к земле. – Ну… И сколько мне полагается баллов за то, что победил учителя?
– Мне жаль разочаровывать тебя, – нахально улыбнулся Поттер, извиваясь, чтобы занять более удобное положение. Ну, или такое, чтобы острая галька так сильно не впивалась в спину. – Ты выбыл из игры задолго до нашей борьбы, ведь обычно ты не рисуешь у себя на спине цветы?
Рудолфус попытался осмотреть свою спину, все еще прижимая Гарри к земле, но, в конце концов, он просто вопросительно посмотрел на Ремуса и тот кивнул. Лестранж огорченно вздохнул, и Поттер хихикнул.
– Эм… Может, встанешь? Ты тяжелый!
– Ой, прости, – извинился Рудольфус и помог юному слизеринцу встать.
– Никаких проблем, – счастливо улыбнулся Гарри. – Ну, вы были неплохи. Почему бы вам не вернуться к Хагридовому домику и не подождать?
– А много студентов осталось в лесу? – спросил Ремус, и слизеринец покачал головой. – Неа, только папа и Люциус. Не хочешь дать мне подсказку, а, Реми?
– Нет, прости, – рассмеялся Люпин, и Гарри наигранно надулся. – К тому же, вряд ли так уж сильно нуждаешься в моей помощи.
– Нуждаюсь! Я не знаю, чем они так занимаются, – пробормотал Гарри. – И искренне надеюсь, что они не прибили друг друга…
Тем временем Джеймс и Люциус все еще были живы и, как это ни удивительно, даже вполне целы. Ну, если не учитывать наливающийся синяк под правым глазом у Джеймса и опухшую скулу Люциуса.
– В чем дело, Поттер? – усмехнулся блондин, садясь на покрытую мхом скалу и осторожно двигая челюстью. – Ты сошел с ума, или это в твоих правилах – кидаться на людей?
– Нет, я сделал для тебя исключение, – черноволосый юноша прислонился к столбу дерева. – Держись подальше от Гарри, Малфой!
– Просто дрожу от страха, – дразнящее заметил Люциус. – Исключая тот факт, что мне плевать на твое мнение, сильно сомневаюсь, что ты можешь на что-то повлиять.
– Я уже предупреждал тебя, чтобы ты не давил на моего сына, Малфой, – прорычал Джеймс. – А случившееся за завтраком иначе не назовешь.
Люциус ухмыльнулся, вспомнив о том случае: он чувствовал себя невероятно счастливо, заигрывая с Гарри перед всей школой.
– Не думаю, что он был против.
– Он сопротивлялся, – прошипел гриффиндорец. – Не важно, как ты заставил его принять свои ухаживания, но со мной этот номер не пройдет.
– Я не заставлял его, – изящно пожал плечами блондин. – К тому же, ты не думаешь, что если бы Гарри не хотел, чтобы я поступал так, он мог бы остановить меня.
– Я не хотел причинить тебе боль, – тихо произнес Гарри, заставив землю у ног Люциуса вспениться и затянуть ноги слизеринца.
Малфой удивленно оглянулся, сняв действие чар, и увидел самое восхитительное и захватывающее зрелище в своей жизни (а так как он очень часто смотрелся в зеркало, то это о многом говорило). Его соблазнительная навязчивая идея сидела верхом на прекрасном серебристо-белом единороге, который нервно бил лапой по земле, но нежные руки Гарри, перебирая его гриву, успокаивали животное. Казалось, что и единорог, и юноша слегка светятся, хотя их сияние было больше похоже на внутренний свет, чем на какое-то внешнее проявление магии. И в тот миг, Люциус понял, что его избранник настолько чист и невинен душой, что ни один человек в мире не имеет права присвоить его. Конечно, Малфой тут же постарался отогнать эту мысль, однако, когда Гарри наклонился и что-то зашептал единорогу, а тот согласно кивнул, мысль вернулась вновь. Единорог тихо заржал, когда юноша аккуратно спустился с его спины, потом прижался к Гарри, словно прощаясь, и ускакал в лес.
– Как ты это сделал? – удивленно спросил Люциус.
– Твои щиты были слишком слабыми, – спокойно ответил Поттер-младший. – Да и движение палочки при накладывании явно было немного неправильным.
– Я имел в виду единорога, – уточнил блондин, замечая, что голос Гарри звучал очень устало. – Что-то не так?
– Я сильно разочаровался в вас, – объяснил Поттер. – Почему вы ссорились друг с другом? Вы что хотите, чтобы я снял все ваши баллы? Всем остальным командам удалось нормально сработаться, и вы – единственные, кто напал друг на друга! Что с вами не так? Сейчас мы возвращаемся, и пусть с вами разбирается Дамблдор. Я… не могу.
– Гарри, – прошептал Джеймс, и Люциус, наверняка, сделал бы какой-то колкий комментарий на счет того, насколько жалко это звучало, если бы эти слова не заставили Гарри остановиться. – Пожалуйста, дай мне объяснить.
– Что? – тихо спросил подросток. – Я попросил, чтобы партнеры в командах не ссорились, а это, очевидно, единственное, что делали вы. Почему? Я хочу понять, почему?
– Я хотел защитить тебя, – умоляюще произнес Джеймс, схватив сына за руку. – Я не хотел, что Люциус причинил тебе боль. Это - то, что делает отец. Пожалуйста, пойми меня, Гарри.
– Нет ничего нового, что мог бы сделать мне Люциус, – печально улыбнулся юноша. – Мне причиняли боль самыми ужасными способами, которые только можно вообразить. С тех пор я позаботился, что подобного не случилось вновь. Я могу позаботиться о себе.
– Это не меняет того факта, что я хочу заботиться о тебе, защищать тебя, быть всегда рядом… – Джеймс нежно обхватил лицо сына ладонями, и юноша прижался к отцу.
– Я не хочу, чтобы из-за меня дрались, – прошептал Гарри. – Потому что, когда люди дерутся, кто-то может погибнуть. Из-за меня.
– Я не собирался убивать его, – возмутился Джеймс. – Я просто хотел откровенно обсудить некоторые вещи.
– Я знаю, папа, – слабо улыбнулся Гарри. – Но я действительно могу защитить себя. Честно.
– Хорошо, – крепко обнял его старший Поттер. – Ты больше не злишься?
Гарри кивнул.
– Нам и, правда, нужно вернуться к остальным. Идешь, Люциус? Я покажу, что ты сделал не так.
– Я все сделал правильно, – возмутился Малфой, догнав Гарри. – И ты не ответил на мой вопрос.
– О единороге? – спросил Гарри, выгнув бровь. – Мне надоело врезаться в стволы деревьев и спотыкаться о корни, – пожал плечами Поттер. – Так что, я совместил приятное с полезным.
– Я никогда раньше не видел, что бы на единороге ездили, – заметил Джеймс, и Гарри радостно рассмеялся, снова пожав плечами.
– Мы можем, наконец, пойти к остальным ученикам?
– Только если ты пообещаешь не снимать баллы со Слизерина, – усмехнулся Люциус.
– Я подумаю над этим, – ухмылялся Гарри. – Если ты будешь себя хорошо вести… А теперь прекратите пожирать меня глазами, мистер Малфой.
– Ты слышал его¸ – прошипел Джеймс. – Малыш, давай я понесу тебя на руках, не хотелось бы, чтобы ты отбил себе, все что можно.
Гарри удивленно пискнул, когда отец, положив его руку себе на плечо, аккуратно подхватил подростка под колени и поднял на руки. Конечно, только тогда, когда убедился, что Гарри крепко держится за него.
– Мерлин, ты вообще ешь что-нибудь? – хмуро спросил Джеймс, вынося своего сына из Леса.
– Конечно, – насупился Гарри, уткнувшись отцу в шею. – Это не моя вина, что я такой маленький. Лучше скажи мне, вы с Лили встречаетесь?
– Свидание в эти выходные в Хогсмиде, – прошептал на ухо Гарри Джеймс. – Ты рад, не так ли?
– Конечно, – произнес Гарри, и Люциус тихо фыркнул. – Заткнись, Блонди, я еще не закончил с тобой.
– О? – Малфой изумленно выгнул бровь, игнорируя хихиканье Поттера старшего. – Я должен испугаться? Что ты имеешь в виду?
– Правила, ничего более, – ухмыльнулся Гарри. – Тебе нельзя на меня пялиться, и об этом мы уже договорились. Дальше. Ты не должен целовать меня или что-либо подобное, когда тебе захочется. Ты должен или сопротивляться этому порыву, или спросить у меня разрешение. И если я отвечу «нет», ты отступишься. Понятно?
– Не думаю, что мне нравятся эти правила. Может, мы лучше будем придерживаться старых…
– Нет, не будем. Мне не понравилось то, что сделал за завтраком. Да, мне нравились поцелуи с тобой, но этим утром ты зашел слишком далеко. Я – не трофей, поймав который можно горделиво ходить и хвастаться, Люциус. Я хочу, чтобы ты уважал меня и считался с моими желаниями, – заявил Гарри. – Если для тебя это слишком сложно, то ищи кого-нибудь другого, кого такое твое поведение удовлетворит. Я не требую твоего ответа прямо сейчас, подумай над ним. Но, если ты решишь остаться со мной, то ты будешь следовать моим правилам.
Вскоре Джеймс вышел из Запретного Леса, и Гарри спустился на землю, с благодарностью поцеловав отца в щеку. А потом они направились к студентам, которые под наблюдением Дамблдора отрабатывали заклинания.
– Ах, Гарри, я так рад, что вы вернулись, – улыбнулся директор, и юноша раздраженно закатил глаза. – Кажется, твой первый урок был несколько…
– Или ты замолчишь, или будешь преподавать сам, – тихо проворчал Гарри, действительно имея в виду свои слова, и Альбус тут же отступил, подняв руки.
– Прекрасно, – продолжил Гарри. – Двадцать два студента против меня одного. Потрудитесь объяснить мне, почему меня ни разу даже не зацепило проклятием?
– Ты нападал сзади, – предположила Эмили. Волосы у девушки были все еще немного наэлектризованы после проклятия Гарри. – И нам мешали наши партнеры.
– Нет, причина не в этом, – обернулся к ней Гарри. – Я нападал сзади, потому что вы не ожидали такой атаки, а ваши партнеры мешали вам, потому что вы не сотрудничали.
– А как мы должны работать в команде с… такими? – глумливо спросил Эйвери, указывая на бледного хаффлафца.
– Ты воздержишься от подобных высказываний в моем классе, – прошипел предостерегающе Гарри. – Кажется, профессор Трелони просила меня оказать ей посильную помощь в очистке ее хрустальных шаров. Уверен, тебя это сильно заинтересует.
Эйвери сердито закинул сумку на плечо и направился к Школе.
– Итак, и почему мы проиграли? – вздохнул Сириус. – И как наши слабости должны были нам помочь?
– Я сказал вам обдумать свои слабости и то, как они могут вам помочь. А вы? Сколько из вас действительно задумалось, а не отмахнулось от моих слов? Сколько из вас поняли, как обернуть слабость на силу? – все молчали, и Гарри продолжил. – Я не могу сделать все за вас. Но если вы все же сможете управлять своими слабостями, это сделает вас намного сильней. Я хотел, чтобы вы сотрудничали. Чтобы были командой, но вы не сделали и этого. Именно поэтому вы проиграли… Ах, да. Добавьте в список причин еще ваши отвратительные щиты.
– У твоего сына нет совершенного никакого понятия о такте, Поттер, – ухмыльнулся Снейп, и Гарри улыбнулся ему в ответ.
– Приму твои слова в качестве комплемента, – слегка поклонился юноша. – Но и в правду, больше половины из вас использовало Протего. Это заклинание второе по силе из существующих – хоть об этом вы знаете? Так что даже не говорите мне, что не знаете ничего другого… Щиты хороши тогда, когда противник не знает, какой именно щит использован. Как только это больше не тайна – легко можно подобрать такие проклятия, которые или разрушат щит, или просто прекрасно пройдут сквозь него, – усмехнулся Гарри.
– А какой щит используешь ты? – любопытно спросила Лили, помня, как ее проклятие только отскочило назад к ней, не навредив Гарри ни в малейшей степени.
– Такой, с которым вы точно не справитесь, – ухмыльнулся Гарри. – И который я точно не буду вам показывать, так что для вас это не имеет значения. И, тем не менее, это не значит, что вы должны были проигрывать. Сев, Сири, идея использовать два разных щита – хороша. Но почему вы не убедились, что они выдержат хотя бы парочку проклятий? И чем вы думали, когда бродили про лесу без какого-нибудь плана?
– Мы это уже слышали, – выплюнул Северус. – Можно, по сути?
– Можно. Вы должны были использовать более сильные щиты, которые выдержат хотя бы первое проклятие и которые не зависят от вашей концентрации. А если вы используете два щита, то стоит их связать, – объяснил Гарри. – Что, конечно, не удастся, если вы не будете разговаривать друг с другом…
– Ты собираешься продемонстрировать нам что-то или нет? – Северус закатил глаза. – Или ты ждешь, что мы сами поймем, о чем ты говоришь?
– Позже. Я научу вас объединять щиты и проклятия на следующем уроке, – ответил черноволосый юноша. – Но я также хочу быть уверен, что вы знаете более сильные щитовые чары. Люциус, не поможешь?
– Я хочу, чтобы ты снова создал свой щит, – Гарри отошел от студентов. – Защити меня.
– С удовольствием, – пробормотал блондин, ухмыляясь и наколдовывая защиту.
Малфой создал один из тех щитов, которые хотя не были Темными, не были и Светлым, а были, скорее, граничными, а потому едва законными. Но данный щит не запретили, как раз потому, что это были щитовые, а не нападающие чары. А «запретным» он был потому, что использовал не собственную магию заклинателя, а людей вокруг и поэтому чем большая толпа была рядом, тем сильнее был щит.
– Альбус, ты не мог бы? – попросил Гарри, и старый волшебник, весело подпрыгнув, отошел от задумчиво рассматриваемых тыкв, и направил палочку на Поттера.
Ослепляющий белый свет выстрелил в грудь подростку, который даже и не попытался защититься. А после упал на руки блондину, который аккуратно опустил парня на землю.
– Ну, похоже, я немного перестарался, – пробормотал Дамблдор, приводя Гарри в сознание. Юноша тихо застонал, прежде чем встать, отталкивая руки Люциуса.
– Все хорошо, спасибо, – проворчал он. – Хороший щит, жаль, не сработал.
– Ну, мне вред не причинен, – сказал Люциус, и Гарри ударил его кулаком в грудь. – Однако ты должен защитить меня, идиот, и ты, уверен, потерпишь неудачу.
Гарри обернулся.
– Альбус?
Люциус попытался спрятаться, когда к ним полетел второй белый луч, но его беспокойство оказалось излишним. Щит Гарри надежно защитил его, и блондин облегченно вздохнул.
– Разница между щитом Люциуса и моим, исключая тот факт, что мой – работал, – наследник Малфоев прямо почувствовал, как при этих словах Гарри впился в него взглядом, – еще и в том, что щит Люциуса действует как плащ, а мой – как купол, – он махнул палочкой, и вокруг зеленым светом засветился купол-паутинка. – Причина, почему щит Люциуса ненадежен, состоит в том, что он отклоняет только те проклятия, которые направлены прямо на него. Можно взорвать землю под ногами, обрушить на голову кусок скалы или просто косвенно напасть на того, кого этот щит должен защищать. Я не отрицаю, что щит довольно эффективен, однако только в том случае, когда противник точно не будет использовать перечисленные методы. Иначе нужно комбинировать его с другими щитами… Я хочу, чтобы вы нашли более эффективные щитовые чары, чем уже известные вам. Работать вы должны в паре с вашими партнерами. Урок закончен.
Гарри усмехнулся, когда увидел все те нахмуренные и раздраженные лица, которые гневно впились в него взглядом. А потом он просто подошел к Ремусу, Сириусу и Джеймсу.
К счастью, Питер был настолько слаб в ЗОТИ, что ему не разрешили продолжать обучение по этому предмету.
– Люблю тебя, – сообщил Гарри, обнимая Сириуса, которого больше чем удивило такое поведение юноши.
– У тебя все хорошо, малыш?
– Да, я просто подумал, что должен сказать вам об этом, – счастливо улыбнулся Гарри. – Я очень и очень рад, что у меня есть семья.
– Эй, я стою рядом с тобой, – пробормотал Джеймс, выступив чуть вперед.
– Я обращался ко всем вам, – тихо исправился Гарри. – Сири просто стоял ближе всех. Вы действительно так сильно сердитесь на меня за то, что я соединил вас в пары со слизеринцами?
– Лестранж не так уж и плох, – мягко сказал Люпин, и Гарри засиял, прежде чем броситься оборотню на шею.
– Я знаю, насколько ты силен Ремус. Силен не только физически, но и морально. Только, пожалуйста, не надо прятать себя. Реми, прошу… Я не хочу видеть, как ты страдаешь. Не надо.
– Я не хочу, чтобы кто-то узнал, что я такое…
– Кто ты такой, – исправил его Гарри. – И они не узнают. Люди слепы ко всему, во что они не хотят верить. Прошу, доверься мне, Реми.
– Я попробую, хорошо? – нерешительно предложил Ремус.
– Мы должны почувствовать себя оскорбленными, что он слушается твоего сына, но не нас? – ухмыльнулся Сириус, а Джеймс показательно нахмурился. Но тут же рассмеялся от вида покрасневшего Ремуса.
– Ты маленький слизеринский манипулятор, малыш
Гарри рассмеялся со всеми, радостно прижимаясь к Люпину.
Волк в Ремусе зарычал от радости, что он так близко к своему детёнышу и его бете, и именно в тот миг он понял, что все действительно было именно так. Гарри был его детенышем, Сириус – его бетой, как, кстати, и Джеймс. Это была его стая, правда кого-то не хватало… Лили, мать Гарри. Люпин еще раз ухмыльнулся и снова вдохнул неповторимый аромат Гарри. Да, он был сыном Джеймса и Лили. Но он еще был его детенышем.
– Ты должен помочь мне свести родителей, – прошептал ему на ухо Гарри, и оборотень согласно кивнул.
«Да, они явно нуждаются в помощи», – подумал Ремус.
Тот факт, что Питера в свою стаю, он не включил, был настолько незначителен и мимолетен, что Ремус даже не стал над ним задумываться.
@темы: Зима и Лед, переводы ГП
