Нужно обладать гением или уметь обходиться без него. Вольфром (Из книги «Афоризмы»)
10 глава
10. А теперь я могу тебя поцеловать?
– Я могу поцеловать тебя? – прекрасно зная ответ, наверное, уже в сотый раз спросил Люциус.
– Нет, не можешь.
Блондин не был разочарован. Ну, возможно, был, но он знал, что Гарри ответит именно так.
– Спасибо за то, что спросил.
Гарри всегда благодарил его. Он вроде и дразнил Люциуса, а вроде и говорил серьезно.
Люциус знал, что брюнет откажется. Малфой знал, что Гарри не хочет поцелуев. Он не понимал причин такого поведения, но уважал решение парня. В конце концов, он обещал подумать над их отношениями. Не то, чтобы он собирался отказываться: он – Малфой, а Малфои всегда получают то, что хотят! Но Люциус хотел не столько получить Гарри, сколько понравиться ему. И сейчас у Люциуса все было под контролем, а Северус ухмылялся от незнания.
О да, Северус был на их с Гарри свидании! Кто лучше него мог сделать свое присутствие невыносимым? Родители Гарри, Блек, Люпин и Рудольфус! А почему все они были на их свидании? Гарри посчитал, что им всем нужно проводить больше времени вместе. И именно во время их свидания! Сначала это должны были быть только Поттер и Эванс, и на их кандидатуры Люциус неохотно согласился. Двойные свидания – не редкость, и он вполне мог с этим смириться. Но когда Гарри сказал, что к ним присоединиться еще 4 человека, он тут же стал возмущаться обилием гриффиндорцев. Тогда Люциус еще не знал, кого именно пригласил Гарри. Малфой уверен, что у Поттера был какой-то план, для которого было очень важно провести весь день в компании 4 гриффиндорцев и пары слизеринцев. Может им всем и правда стоило больше общаться, но почему именно его свидание нужно было разрушать!
Естественно Люциус не согласился, и Гарри стал дуться на него. Но дующийся Поттер выглядел настолько восхитительно и горячо, что блондин стал сомневаться в своей способности отказать ему. Ничего удивительного, что Гарри выиграл, и теперь их свидание летело в тартарары!
Гарри был таким восторженным, почти все время улыбался, поэтому Люциус смирился и постарался игнорировать всех их спутников. А это было весьма нелегко! Поттер, Джеймс Поттер, широко улыбался. В те нередкие минуты, когда Лили Эванс не обращала на него внимания, он или подшучивал над прохожими, или рассказывал глупые истории, которые явно казались Гарри смешными, судя по его сияющей улыбке и счастливому хихиканью. Сириус Блек был также несдержан, как и будущая Леди Малфой Нарцисса Блек. Так что Люциус даже мог бы простить Северусу его угрюмость, если бы Снейп не рушил его свидание.
Нет, ну, правда, как в таких условиях можно произвести впечатление и соблазнить Гарри? Да, Люциус – хорош, но что толку? Как он должен привлечь внимание Гарри, если они едва смогли обменяться парой слов? Если бы они не держались время от времени за руки, то Малфой бы сильно сомневался, что вообще можно было бы считать свиданием! В таком случае, он просто оказался бы в Дырявом Котле в одиночестве, пока Гарри веселился бы со своими гриффиндорцами. Гарри, наверное, и не заметил бы его отсутствие.
А еще был Люпин! Он посмел зарычать на него, когда Люциус попытался обнять своего парня за талию! Мерлин! Никто не смеет рычать на Малфоя! Но Гарри, конечно, решил, что это весьма забавно, и поэтому упрекнул блондина в нападках на Ремуса. Его! До сих пор Малфой думал, что тихий гриффиндорец был самым приятным из их компании, но теперь тот зашел слишком далеко! Этот дикий парень не имел никакого права вмешиваться в их отношения. Очевидно, ведь, что Люпин хочет Блека! И вместо того, чтобы флиртовать с Сириусом, Ремус следил за ним, Люциусом. И каждый раз, когда он оказывался рядом с Гарри, Люпин рычал на него и доставал свою палочку. А Гарри ничего не делал. Малфой был уверен, то младший Поттер прекрасно знает о поведении Люпина, потому что он знал, казалось, все. Конечно, блондин не ожидал, что Гарри выскочит перед ним и будет защищать его честь или что он совершит что-то такое. Спасибо, он и сам прекрасно может о себе позаботиться. Но как было бы хорошо, если бы Гарри показал, что Люциус ему не безразличен!
Малфой смирился с происходящим ради Гарри. А он? Разве тяжело высказать хоть немного благодарности? Люциус сдерживал ехидные замечания, был вежливым и учтивым, тихо таскался за шумной компанией от магазина до магазина, придерживал двери открытыми… Он даже рассмеялся над парочкой гриффиндорских шуточек! А еще никого не заколдовал, хотя у блондина прямо руки чесались выхватить палочку и превратить их с Гарри сопровождающих в мусорные бачки! И все, все, что он получил в итоге – это возможность смотреть на Гарри и изредка прикасаться к нему руками! Это так несправедливо!
– Давай пойдем в Honeydukes? – чуть ли не подпрыгивая, спросил Гарри и, не дожидаясь ответа, потащил Люциуса к кондитерской. – Оттуда так хорошо пахнет.
Блондин улыбнулся, когда Гарри прижался к нему. Конечно, от поцелуя брюнет явно отказался бы, но и без него в такие моменты Малфой чувствовал себя вполне счастливым.
– Ты меня вообще слушаешь, Люциус? – снова спросил Гарри, наконец, вырывая блондина и его мечтаний. (Исключая тот факт, что Малфои не мечтают, а значит, мысли о Гарри и об остром недостатке одежды явно не были мечтами…)
– Да, да, конечно, – поспешно ответил Люциус. – Просто пытался вспомнить твой любимый шоколад.
– Я не люблю здешний шоколад, – легко подхватил новую тему Гарри. – Но знаешь этих больших липких медведей? Их я люблю.
Гарри мечтательно вздохнул и провел языком по губам, как будто уже дегустировал сладости. При этом воображение Люциуса стало резво развиваться в совсем другом направлении.
– Эй, малыш, – крикнул Джеймс с другого конца магазина. В первое мгновение Гарри вздрогнул, а потом, выбравшись из объятий Малфоя, направился к Джеймсу и Лили. Парочка стояла, взявшись за руки, что вызывало огромную волну перешептываний.
В магазинах и на улицах толпились студенты Хогвартса. Так как началась война, посещения деревни стали редки, ведь даже Дамблдор считал их опасными. Однако учители согласились, что студенты станут исключительно невыносимыми, если время от времени не выпускать их из замка. Поэтому директор решил рискнуть.
Гарри над чем-то смеялся с Джеймсом. Ремус, наконец-то крутился возле Сириуса, словно ребенок возле новой сладости. Люпин осторожно обнял Блека, а тот был слишком увлечен спором с Северусом, чтобы заметить это. А когда Блек осознал, что его обнимают, он решил, что, во-первых, это очень приятно, а во-вторых, это слишком смущающее – признать, что ты настолько увлекся спором, что не заметил происходящего. К тому же, кто он такой, чтобы спорить с судьбой?!
Люциус вздохнул, прислонившись к прилавку и наблюдая за Гарри. Нет, это несправедливо. Он иначе представлял их свидание, когда просил о нем. Он не думал, что их будет сопровождать так много людей. А еще он надеялся, что сможет украсть один, или два, или около дюжины поцелуев. Люциусу действительно не понравились новые правила Гарри. Малфой испытывал огромное желание проигнорировать их: прижать юношу к ближайшей стенке и страстно поцеловать. Но Люциус боялся, что будет, если он так поступит. Точнее, нет, конечно, не боялся. Просто опасался и был настороже. Вывести Гарри из себя было не лучшей идеей, хотя так было проще всего обратить на себя его внимание. Люциус грустно вздохнул. Такой выход был неприемлемым, и надо было искать другой.
Он подошел к прилавку и властно махнул рукой продавцу. Он купит этих липких медведей, каким бы смехотворным планом соблазнения это не казалось бы! Малфой понял, что дошел до такого отчаянного состояния, когда даже банальности – интересны! Люциус снова перевел взгляд на Гарри – так или иначе, но он получит его!
После кондитерской Лили потащила их за новыми книгами. Гарри отправил Люциуса на поиски определенной книги по боевым искусствам для Ремуса и Рудольфуса.
– Книга действительно хороша, – объяснил юноша. – Думаю, она поможет вам улучшить свои боевые навыки. Я могу показать несколько основных приемов, но, увы, я не смогу полностью объяснить, как превратить просто силу в преимущество, – юноша пожал плечами. – Тут есть еще несколько проклятий, что дезориентировать кого-то, или чтобы заблокировать чью-то магию. Изучить их в ваших интересах.
– Спасибо, Гарри, – благодарно улыбнулся Ремус, просматривая книгу. – Те приемы, что ты показал нам, были интересны.
– Мы хотим спросить, ты не мог бы помочь нам с щитами и чарами? – спросил Рудольфус. – Мой брат тоже хочет присоединиться.
– Конечно, – улыбнулся Гарри. – Выберите время, и я попытаюсь помочь.
– Это несправедливо! Почему ты собираешься помочь им? – заскулили Сириус. – Разве я плохой крестный? – его голос дрожал, а глаза был полны горя, и блестели так, будто бы он собирался заплакать. Ну, или убедительно сыграть горькое рыдание.
– Если бы вы попросили помочь с определенным вопросом, то я, скорее всего, согласился бы, – спокойно ответил Гарри. – Но так как вы с Севом даже поговорить цивилизованно не в состоянии, то я думаю, вам сначала нужно поработать над этим. А теперь прекрати свой спектакль, Сири! Я – слеп, но даже если бы я и видел, я не был бы впечатлен твоими глазками побитого щенка!
– У тебя передо мною есть преимущество, – пожаловался сероглазый юноша. – Ты жесток!
– Просто чтобы ты знал, я закатил глаза, – заявил Гарри. – Но если вам удастся не поссориться за остаток дня, то я дам вам кое-что, что может помочь. Идет?
– Посмотрим, – с показной скукой протянул Северус, прежде чем направится в секцию Зелий.
Когда Люциус с Гарри оказались в относительном одиночестве, Малфой снова спросил у Гарри, можно ли его поцеловать. И ему снова отказали. А потом они пошли в Три Метлы за сливочным пивом. Одни. Ну, не в абсолютном одиночестве, конечно, потому что в деревне было больше половины жителей Хогвартса. Однако, по крайней мере, с ними не было друзей Гарри. (Люциус решил, что едва ли может считать Северуса своим другом, учитывая, как тот любит совать свой нос в личную жизнь блондина).
Лили увлеклась новой книгой по Чарам. Джеймс не менее увлеченно смотрел на девушку. Северус не мог оторваться от книг по Зельям (или, может, наконец, понял намеки Люциуса, что тот хочет остаться с Гарри наедине). Ремус, с одной стороны, следил за Блеком, а с другой они с Рудольфусом изучали подаренную книгу. И все-таки Люпин не смог удержаться от последнего рычащего предупреждения Малфою. Так что Гарри и Люциус, наконец, остались одни.
– Расскажи мне что-то о себе, – попросил Гарри, когда они сидели в довольно тихой кабинке, потягивая пиво.
– Что бы ты хотел обо мне знать, Гарри? – промурлыкал Малфой, склоняясь чуть ниже.
– Не знаю. Что-то, – парень пожал плечами. – Что-то вроде любимого цвета иди предмета.
– Ну, мой любимый цвет – зеленый. Любимый предмет – Гадание по числам. Любимый человек – ты, – ухмыльнулся блондин, когда Гарри покраснел. – Твоя очередь.
– Мне нравится серебряное мерцание снега, когда на него падают солнечные лучи. Нравится синий цвет озера, когда корка льда не сильно толстая. Тогда ты не можешь понять, синее озеро или белое. Но ты знаешь, что оно должно быть синим, потому что белый – такой скучный цвет, – Гарри покраснел сильнее, и Люциус захихикал. – Жаль, что я не помню сами цвета, а помню только на что они похожи. Зима, по правде, всегда была моим любимым временем года. Дальше… Мой любимый предмет – Защита от Темных Искусств. И хотя она мне очень нравится, я не собираюсь связывать свое будущее с ней. И есть очень много людей, которые мне дороги, и я не могу назвать кого-то одного. Кстати, меня всегда интересовало, чем ты занимаешься целыми днями?
– В будущем? – весело выгнул бровь Люциус. – Откуда мне знать? Это твое время, не так ли?
– Прекрасно, давай, дразни меня, – проворчал Гарри. – Просто я никогда не видел тебя работающим. И вместе с тем ты до неприличия богат.
– Какая хорошая новость, – ухмыльнулся Люциус, и Гарри шутливо ударил его по руке. – Возможно, я расскажу тебе, если ты позволишь мне поцеловать себя.
– Нет, спасибо. Думаю, я выберу неведение*, – надулся Гарри, и Люциус спросил у себя, не сделал ли он это нарочно. – Расскажи что-то еще.
– В тех джинсах ты выглядишь абсолютно ошеломляюще, – заметил Люциус, расслабленно потягивая сливочное пиво и пристально рассматривая Гарри. – Мне нравятся твои уроки, даже при том, что ты заставляешь меня работать в паре с Поттером. На них я могу пялится на тебя сколько угодно, и мне не надо придумывать оправдания своему… рвению, – Гарри снова покраснел, наклонив голову. Люциус засмеялся и тут же поспешил сменить тему, давая смущенному юноше прийти в себя. – Наверное, нам пора возвращаться в Хогвартс. Или тебе нужно еще куда-то?
Гарри покачал головой, подавая Люциусу руку. Юноши медленно направились к замку. Ранее легкий ветерок усилился. Солнце скрылось за густыми свинцовыми тучами.
– Тебе холодно? – спросил Малфой, заметив, что Гарри дрожит.
– Немного, – признал юноша, крепче обнимая себя руками. Он очень удивился, когда почувствовал на своих плечах тяжелый, оббитый мехом плащ.
– Что ты делаешь?! Теперь холодно будет тебе!
– Не волнуйся, – усмехнулся Люциус. – В мою одежду вплетены согревающие чары.
– Спасибо, – Гарри снова покраснел, когда Малфой обнял его за талию и прижал к себе.
Блондин аккуратно ввел Гарри мимо различных препятствий, таких как лужи и небольшие кочки. И как раз когда они добрались до замка, начался ливень. У Люциуса промелькнула мысль, что это лучшее свидание в его жизни. Да, у них было просто огромное сопровождение. Да, Гарри провел невероятно много времени с другими людьми. Да, Гарри не позволил ему ничего большего, чем пара случайных прикосновений. Но вместе с тем, Люциус вдруг осознал, с какой радостью Гарри провел время со своей семьей. К тому же, у Малфоя было достаточно времени, чтобы изучить каждый изгиб его восхитительного молодого тела, каждый раз находя что-то новое и интригующее. Пусть он не смог поймать эти мягкие губы в поцелуе, но он был очень счастлив уже оттого, что держал Гарри за руку. Ну, может он тут и слукавил, но Люциус решил, что Гарри стоит того. И Малфой был бы рад еще одному такому свиданию, ведь это означало бы, что он тоже понравился Гарри. Хоть немного. И, на самом деле, сейчас блондин был готов признать, что свидание не было таким уж плохим.
– Я люблю дождь, – прошептал Гарри, остановившись на пороге у огромных входных дверей. – С ним я будто снова вижу. Каждая капелька дождя рассказывает мне, что творится вокруг. Я слышу, как дождь обволакивает каждое дерево, каждый камень, каждую травинку. Ты слышишь это? Тихий «плюх-плюх», с которым дождь стучит по крышам, и капли скатываются, и падают, падают, падают… Пока, наконец, не ударяются о землю, лаская траву. Слышишь, как капли беспокоят водную гладь озера, исчезая с тихим «плямс»? Слышишь, как капли дождя скользят от одного листа к другому, все ниже и ниже, пока, наконец, не встречаются с опавшими листьями и небольшими веточками на земле? Мерлин, я так люблю это!
Люциус слушал Гарри, с азартом рассказывающего о дожде. По правде, он не слышал ничего такого. Но одного того, что Гарри был так счастлив, было достаточно, чтобы полюбить дождь.
Малфой не хотел, чтобы это прекрасное мгновение заканчивалось. Он чувствовал, что больше не может бороться с искушением. Блондин нежно обнял Гарри, легко лаская талию.
– Ты так прекрасен, когда улыбаешься, – шепотом пробормотал Малфой, упиваясь той задумчивой, счастливой, красивой, искренней улыбкой, что украшала лицо Гарри. – Ты должен делать так чаще.
Гарри ничего не ответил, просто откинул голову на грудь Люциусу и улыбнулся так, что растаяло бы даже самое холодное сердце. Так и случилось. Люциус никогда не терял контроль над своими эмоциями. Кодекс Малфоев гласил: «Вы всегда должны показывать безразличие по отношению к окружающему миру. И вскоре эта маска станет частью вас». Но теперь, когда блондин держал в своих объятиях стройную фигурку Гарри, его сердце разрывалось от боли, ведь он знал, что этот счастливый миг скоро закончится. Люциус запрещал себе влюбляться. «Любовь – это слабость», – так говорил его отец. Люциус верил. Но Гарри украл его сердце и все ближе подталкивал к пропасти, под названием любовь. И теперь Люциус падал…
– Я знаю, ты скажешь «нет», – прошептал он. – Но я могу поцеловать тебя?
– Да, – немного неуверенно сказал Гарри.
– Прошу прощения? – спросил Люциус, не веря своим ушам.
– Да, ты можешь поцеловать меня, – тихо произнес Гарри. – Если хочешь…
Люциус улыбнулся и повернул Гарри в своих объятиях, ни на секунду не ослабляя захват. Он медленно наклонился, нежно потерся щекой и, подразнив мягкие губы своим дыханием, стал нежно ласкать их. Прикосновение к правому уголку рта, потом к левому, игривое облизывание нижней губы. Юноша в его объятиях мурлыкнул и приоткрыл рот. Люциус тут же углубил поцелуй…
– Спасибо, – прошептал Гарри, играя с густыми светлыми волосами.
– Ты – единственный, кто благодарил меня за поцелуй, – пробормотал Малфой, нежно качая Гарри в своих объятиях.
– Я сказал «спасибо» за твое терпение. Я знаю, тебя раздражают наши спутники. Но ты должен понять, что они – моя семья. И если ты хочешь войти в мою жизнь, ты должен привыкнуть к ним. Я не буду выбирать между тобой и моей семьей, Люциус, потому что независимо от наших отношений, они всегда будут для меня на первом месте.
– Ты выбрал странный способ сказать мне, что я тебе нравлюсь, – Люциус закатил свои яркие серебряные глаза и поцеловал Гарри в кончик носа. – Простого «Поцелуй был прекрасен» было бы достаточно.
Гарри рассмеялся, прижимаясь к Малфою.
– Люциус, поцелуй был прекрасен. Спасибо.
– То есть я могу чаще целовать тебя? – с надеждой спросил блондин, и Гарри нерешительно кивнул. – Гарри, почему ты раньше не позволял мне поцеловать тебя?
– Потому что это было плохо, – сказал Гарри. – Точнее, ощущалось это хорошо, но было плохо. Ты… Ты никогда не предупреждал меня, и поцелуи пугали. Я боялся, что ты слишком сильно напугаешь меня, и причиню тебе вред. Прости.
– Ты не должен чувствовать себя виноватым, – успокоил его Люциус. – Во-первых, очевидно, что я – бесчувственный чурбан. Я ведь даже не думал, что тебе может не понравиться. Во-вторых, ожидание того стоило.
Гарри сильно покраснел, и Люциус снова захватил его губы.
– Ты так красив, – очарованно пробормотал Малфой, лаская юношу. – Ты окажешь мне честь, став моим другом? Пожалуйста. Я хочу попытаться стать для тебя кем-то важным.
– Хорошо, – робко ответил черноволосый красавец. – Но…
Люциус постарался развеять любые сомнения.
– Я очень постараюсь не пугать тебя и не ставить тебя в неловкое положение. У меня нет никакого опыта в таких вещах, поэтому я прошу тебя простить меня, если я провалюсь. Но…
Гарри заставил Люциуса замолчать, встав на цыпочки, нежно поцеловав и обняв за шею.
– Все хорошо. Я просто хотел попросить тебя быть честным. Если ты потеряешь ко мне интерес – ладно. Если я стану раздражать тебя, и ты решишь избавиться от меня – пусть. Только не крути романы за моей спиной.
– Я согласен, – ухмыльнулся Люциус. – Хотя такого не произойдет. Я буду с тобой всю свою жизнь.
Гарри тихо засмеялся. Смех быстро сменился мурлыканьем, когда Люциус страстно атаковал его рот.
– Люк, – не больше, чем дыхание, но Люциусу показалось, что вся кровь устремилась в пах. Малфой отвернулся, чтобы вернуть над собой контроль. Ему пришлось подумать о Дамблдоре, танцующем стриптиз Волдеморту… Фу…
Гарри, очевидно, принял эту реакцию за негодование, и тут же начал неразборчиво извиняться. Люциус рассмеялся.
– Ты без проблем называешь меня «Блонди» и другими еще менее лестными прозвищами. Но простой «Люк» вызывает у тебя затруднения?
– Ты отвернулся, – надулся Гарри. – И я называл тебя всеми этими прозвищами, когда хотел, чтобы ты оставил меня в покое. А теперь я этого не хочу.
– Я не против того, чтобы ты называл меня Люк, – ответил Малфой. – По правде, мне это даже нравится.
– Ладно, тогда, – игриво ухмыльнулся Гарри, – давай перекусим. Люк.
Вскоре Люциус обнаружил, что один переполненный энтузиазмом черноволосый юноша буквально тащит его по коридору. У Малфоя не было и шанса сделать их шаг более степенным и достойным.
– Хватит бегать, Гарри, – наконец потребовал он, и брюнет смутился, но нежный поцелуй тут же заставил его обо всем забыть.
Блондин остро сожалел, что дал Гарри свой плащ, и теперь ткань мешала чувствовать гибкое тело в его руках. Он решил сильнее прижался к Гарри. Тот же сделал шаг назад, и снова. И тут Люциус понял, что еще немного и Гарри окажется прижатым к стене. Поэтому блондин крепко обхватил юношу за талию одной рукой, а другой – облокотился о стену.
Гарри обнял Люциуса за шею и стал играть с его волосами. Малфой ласкал его губы. Тихий стон вырвался из горла юноши, когда он стал дышать через нос, чтобы продлить поцелуй. Но юноша потерпел поражение. Тяжелое дыхание блондина вызвало у Гарри улыбку, и он робко положил голову Малфою на плечо. Поттер любопытно вытянул одну руку назад, пытаясь понять, куда делась вторая рука Люциуса. Но все, что ему удалось – лишь слегка чиркнуть по стене кончиками пальцев.
– Ничего себе, – захихикал Гарри. – Ты запомнил, Люк.
Блондин выглядел обижено.
– Конечно, я запомнил! И хотя это очень-очень неудобно, я постараюсь больше не прижимать тебя к стенам.
– О, мне так жаль. Бедняжка, – Гарри ухмыльнулся. – Но может, когда твое испытание закончится, мы поговорим об отмене этого правила.
– Я на испытании? – недоверчиво спросил Люциус, и Гарри кивнул. – После всего, что я вынес сегодня, я все еще на испытании?! Что еще я должен сделать?
– Не отчаивайся, Блонди, – усмехнулся Гарри. – Малфои не отчаиваются!
– Ты слишком наслаждаешься всем этим, – покачал головой Малфой.
– Ты бы тоже, если был бы на моем месте, – ответил Гарри. – Но, к сожалению для тебя, я точно знаю, насколько сильно ты меня хочешь…
– Да ну? – спросил белокурый слизеринец, надменно выгнув бровь.
– Ты хочешь меня так, что стойко вынес целый день игнорирования, – буквально промурлыкал Гарри. – Ты хочешь меня так, что даже не думал ни о ком другом, с тех пор как я появился здесь, – Гарри легчайшим поцелуем коснулся нижней губы Люциуса. – Ты хочешь меня так, что не можешь прекратить пялиться на меня, – нежный поцелуй в ухо. – Ты хочешь меня так, что даже не пытаешься спорить, в надежде получить больше. Не так ли? Лююциипоо?
– Дразнишься, – проворчал Люциус и впился в губы Гарри требовательным поцелуем. Когда юноша не ответил, он прекратил ласки и ослепительно улыбнулся.
– Если не откроешь рот и не будешь наслаждаться – укушу!
Гарри захихикал и покорно впустил язык Люциуса. А потом, прижав к себе блондина, откинулся на стену…
– Ты волнуешься из-за завтрашнего матча? – спросил Гарри намного позже, когда они заняли свои места за слизеринским столом. Малфой с трудом смог сконцентрироваться на вопросе, так как Гарри в этот момент стал слизывать с ложки йогурт. Люциус смог только кивнуть, совсем забыв о слепоте собеседника.
– Он кивнул, – произнес Северус и Малфой задался вопросом, как он здесь оказался. А потом блондин заметил, что в Зале присутствовали и все остальные их спутники.
Люциус подумал, что они с Гарри целовались несколько дольше, чем ему казалось.
– Ты хотел дать мне что-то для урока, – сказал Северус.
– Да, – улыбнулся Гарри. – Никаких ссор. Я горжусь вами. Мой подарок у меня в сундуке. Я перевел его специально для вас.
– Перевел? – выгнув бровь, спросил Люциус.
– Это книга Салазара Слизерина. Очень интересная, с огромным количеством зелий, которые могут быть использованы для атаки или защиты. Я знаю, что вы с Сириусом хороши в Зельях, поэтому думаю, книга вам поможет, – Гарри пожал плечами. – И так как никто из вас не говорит на парселтанге, я перевел ее для вас.
– Ты – змееуст? – практически проорал Снейп, и это, наконец-то, привлекло внимание Люциуса.
– Ох, вы же не знали об этом, – сказал Гарри и продолжил облизывать ложку. – Да, змеееуст.
Потрясенная тишина опустилась на слизеринский стол, а потом, словно эпидемия, она перекинулась на весь Большой Зал.
– Ой, честно. Тут нет ничего такого, – Гарри встал и аккуратно положил ложечку на блюдечко. – Уставьтесь на кого-то другого. А я иду спать.
– Что ты сделал моему сыну? – гневно закричал Джеймс мгновением спустя, как закрылись двери Большого Зала.
– Ничего, – Люциус направился за Гарри.
– Чушь, Малфой, – буквально выплюнул Поттер, встав у блондина на пути. – Скажи, что случилось!
– Понимаешь, – вздохнул Малфой, не в состоянии спорить дальше, – Гарри – змееуст. Это очень потрясло слизеринцев.
И пока Джеймс шокировано застыл, Малфой обошел его и покинул Большой Зал.
– Малфой, подожди, – Джеймс догнал его только у входа в гостиную Слизерина. – Мне нужно поговорить с Гарри.
Люциус закатил глаза и, удостоверившись, что Поттер не слышит, прошептал пароль.
– Гарри, – блондин осторожно подошел к дрожащей фигурке у самого камина. – Все в порядке?
Юноша не успел ответить – Джеймс нежно обнял его.
– Все хорошо. Парселтанг – это одна из вещей, которые ты не можешь изменить, не так ли? Он не влияет на то, кто ты, – успокаивающе заметил Поттер.
Гарри фыркнул.
– Они все думали, что из-за этого я – зло. Они все думали, что я убивал магглорожденных студентов. Но я – не Волдеморт. И я никогда не хотел быть на него похожим.
– Кто думал, что ты – зло? – спросил Джеймс.
– Все. Во время моего второго курса, – заплакал Гарри. – Я думал, что говорить со змеями это нормально, а они все возненавидели меня за это.
– Ну, я тоже был немного шокирован, – признал Джеймс, сажая Гарри себе на колени. – Все знают, что Ты-Знаешь-Кто говорит со змеями и сколько боли он приносит этой способностью… Да и сам Салазар Слизерин был противником всего маггловского. Но ты – мой сын, и я утверждаю, что ты – самый лучший человек на свете.
Гарри засмеялся, вцепившись в мантию отца.
– Ну, нет, по правде. Но я и не воплощение вселенского зла.
– Приятно слышать, – улыбнулся Джеймс. – Больше не смей меня так пугать.
– Одна из моих плохих привычек, – грустно улыбнулся Гарри. – Извини за это. Просто я так испугался, что ты тоже меня возненавидишь.
– Даже и речи быть не может, – уверенно ответил Поттер. – Просто я никогда раньше не встречался со змееустами…
– Ну, теперь ты знаешь одного такого, – вредно заявил Гарри. – У парселтанга есть свои преимущества. Ты хоть знаешь, сколько секретных ходов Слизерина пронизывает Школу?! А сколько тайных комнат закрыты паролями на змеином языке?
– Мой сын! – гордо объявил Мародер. – Ты должен показать мне что-то такое!
Гарри тут же подскочил, подошел к стене напротив камина и приложил руку к какому-то пятну.
– Откройся! – четко приказал он, и камни начали перестраиваться. – Это ход ведет прямо в кабинет Директора. Но тут есть несколько ответвлений: в пустые помещения, в классные комнаты, в Тайную комнату и даже к озеру.
– Тайная комната? – удивленно спросил Джеймс, осторожно всматриваясь в темноту. – Она действительно существует?
Гарри кивнул.
– Сейчас я бы не советовал туда ходить. Василиск несколько недружелюбен.
– Это так удивительно, – воскликнул Джеймс. – Я должен рассказать обо всем Сириусу.
– Можешь пройти по этому проходу, – Гарри подошел к отцу. – Просто поверни на втором повороте влево и нажми на камень в самом верху.
Джеймс, широко улыбаясь, обнял своего сына, а потом исчез в проходе, освещая себе путь палочкой.
– Закройся, – приказал Гарри и попытался обернуться, но его крепко обняли.
– Сделай это снова, – шепотом попросил его Люциус, посылая по телу волны дрожи.
– Что? – неуверенно спросил Гарри.
– Поговори на парселтанге. Это так сексуально, – промурлыкал Малфой. – Пожалуйста?
Гарри терзали сомнения. Он не был уверен, что хочет казаться кому-то сексуальным. Вместе с тем, ему очень понравилось целоваться с Люциусом. И, если поговорив на змеином языке, он получит еще несколько поцелуев, то жаловаться ему не на что. Кроме того, Малфой сказал «пожалуйста», и для Гарри это кое-что значило. Поэтому Поттер медленно обернулся, встал на цыпочки и обнял Люциуса за шею.
– Ты хочешь, чтобы я говорил на парселтагне? – проникновенно прошипел Гарри, и Люциус тихо застонал. – Мне нравиться, как ты вел себя всю неделю, как ты прислушивался ко мне, как ты принимал мои решения. Мне понравилось, как ты целовал меня сегодня, когда я чувствовал твое дыхание, прежде чем ты прикасался к моим губам, – он легкой лаской прикоснулся губ Люциуса пальцем, а потом на мгновение дотронулся до них губами. – Мне нравится, как ты обнимаешь меня. Мне нравится, что ты приказал слизеринцам цивилизованно общаться с их партнерами-гриффиндорцами. Мне нравятся твои волосы, – он провел рукой по длинным светлым прядям. – Мне нравится дразнить тебя и шутить над тобой. Мне нравится твое чувство юмора, – буквально выдохнул Гарри в шею блондину, посылая по телу восхитительную дрожь. – Иногда я счастлив, что не могу тебя увидеть. Я не уверен, что смог бы выдержать твою холодную маску. Мне жаль, что ты так и не смог понять меня. Мне даль, что ты только притворяешься. Я боюсь, Люк. Боюсь, потому что ты мне слишком сильно нравишься. Боюсь, потому что твои поцелуи дарят мне безумное чувство уюта и безопасности. Я так боюсь, что все это иллюзия…
Юноша опустил руки и выбрался и объятий.
– Гарри, что…?
– Спокойной ночи, Люк, – прошептал Поттер и исчез в коридоре, ведущем к спальням. Люциус, спрашивая себя, что случилось, отправился к себе, разбираться с маленькой проблемкой (ну, не такой уж и маленькой, по правде). К тому же, Малфоя волновало, что вызвало тот печальный и меланхоличный взгляд, который, кажется, мелькнул у Гарри в глазах.
*В оригинале: я останусь в темноте… ))))
10. А теперь я могу тебя поцеловать?
– Я могу поцеловать тебя? – прекрасно зная ответ, наверное, уже в сотый раз спросил Люциус.
– Нет, не можешь.
Блондин не был разочарован. Ну, возможно, был, но он знал, что Гарри ответит именно так.
– Спасибо за то, что спросил.
Гарри всегда благодарил его. Он вроде и дразнил Люциуса, а вроде и говорил серьезно.
Люциус знал, что брюнет откажется. Малфой знал, что Гарри не хочет поцелуев. Он не понимал причин такого поведения, но уважал решение парня. В конце концов, он обещал подумать над их отношениями. Не то, чтобы он собирался отказываться: он – Малфой, а Малфои всегда получают то, что хотят! Но Люциус хотел не столько получить Гарри, сколько понравиться ему. И сейчас у Люциуса все было под контролем, а Северус ухмылялся от незнания.
О да, Северус был на их с Гарри свидании! Кто лучше него мог сделать свое присутствие невыносимым? Родители Гарри, Блек, Люпин и Рудольфус! А почему все они были на их свидании? Гарри посчитал, что им всем нужно проводить больше времени вместе. И именно во время их свидания! Сначала это должны были быть только Поттер и Эванс, и на их кандидатуры Люциус неохотно согласился. Двойные свидания – не редкость, и он вполне мог с этим смириться. Но когда Гарри сказал, что к ним присоединиться еще 4 человека, он тут же стал возмущаться обилием гриффиндорцев. Тогда Люциус еще не знал, кого именно пригласил Гарри. Малфой уверен, что у Поттера был какой-то план, для которого было очень важно провести весь день в компании 4 гриффиндорцев и пары слизеринцев. Может им всем и правда стоило больше общаться, но почему именно его свидание нужно было разрушать!
Естественно Люциус не согласился, и Гарри стал дуться на него. Но дующийся Поттер выглядел настолько восхитительно и горячо, что блондин стал сомневаться в своей способности отказать ему. Ничего удивительного, что Гарри выиграл, и теперь их свидание летело в тартарары!
Гарри был таким восторженным, почти все время улыбался, поэтому Люциус смирился и постарался игнорировать всех их спутников. А это было весьма нелегко! Поттер, Джеймс Поттер, широко улыбался. В те нередкие минуты, когда Лили Эванс не обращала на него внимания, он или подшучивал над прохожими, или рассказывал глупые истории, которые явно казались Гарри смешными, судя по его сияющей улыбке и счастливому хихиканью. Сириус Блек был также несдержан, как и будущая Леди Малфой Нарцисса Блек. Так что Люциус даже мог бы простить Северусу его угрюмость, если бы Снейп не рушил его свидание.
Нет, ну, правда, как в таких условиях можно произвести впечатление и соблазнить Гарри? Да, Люциус – хорош, но что толку? Как он должен привлечь внимание Гарри, если они едва смогли обменяться парой слов? Если бы они не держались время от времени за руки, то Малфой бы сильно сомневался, что вообще можно было бы считать свиданием! В таком случае, он просто оказался бы в Дырявом Котле в одиночестве, пока Гарри веселился бы со своими гриффиндорцами. Гарри, наверное, и не заметил бы его отсутствие.
А еще был Люпин! Он посмел зарычать на него, когда Люциус попытался обнять своего парня за талию! Мерлин! Никто не смеет рычать на Малфоя! Но Гарри, конечно, решил, что это весьма забавно, и поэтому упрекнул блондина в нападках на Ремуса. Его! До сих пор Малфой думал, что тихий гриффиндорец был самым приятным из их компании, но теперь тот зашел слишком далеко! Этот дикий парень не имел никакого права вмешиваться в их отношения. Очевидно, ведь, что Люпин хочет Блека! И вместо того, чтобы флиртовать с Сириусом, Ремус следил за ним, Люциусом. И каждый раз, когда он оказывался рядом с Гарри, Люпин рычал на него и доставал свою палочку. А Гарри ничего не делал. Малфой был уверен, то младший Поттер прекрасно знает о поведении Люпина, потому что он знал, казалось, все. Конечно, блондин не ожидал, что Гарри выскочит перед ним и будет защищать его честь или что он совершит что-то такое. Спасибо, он и сам прекрасно может о себе позаботиться. Но как было бы хорошо, если бы Гарри показал, что Люциус ему не безразличен!
Малфой смирился с происходящим ради Гарри. А он? Разве тяжело высказать хоть немного благодарности? Люциус сдерживал ехидные замечания, был вежливым и учтивым, тихо таскался за шумной компанией от магазина до магазина, придерживал двери открытыми… Он даже рассмеялся над парочкой гриффиндорских шуточек! А еще никого не заколдовал, хотя у блондина прямо руки чесались выхватить палочку и превратить их с Гарри сопровождающих в мусорные бачки! И все, все, что он получил в итоге – это возможность смотреть на Гарри и изредка прикасаться к нему руками! Это так несправедливо!
– Давай пойдем в Honeydukes? – чуть ли не подпрыгивая, спросил Гарри и, не дожидаясь ответа, потащил Люциуса к кондитерской. – Оттуда так хорошо пахнет.
Блондин улыбнулся, когда Гарри прижался к нему. Конечно, от поцелуя брюнет явно отказался бы, но и без него в такие моменты Малфой чувствовал себя вполне счастливым.
– Ты меня вообще слушаешь, Люциус? – снова спросил Гарри, наконец, вырывая блондина и его мечтаний. (Исключая тот факт, что Малфои не мечтают, а значит, мысли о Гарри и об остром недостатке одежды явно не были мечтами…)
– Да, да, конечно, – поспешно ответил Люциус. – Просто пытался вспомнить твой любимый шоколад.
– Я не люблю здешний шоколад, – легко подхватил новую тему Гарри. – Но знаешь этих больших липких медведей? Их я люблю.
Гарри мечтательно вздохнул и провел языком по губам, как будто уже дегустировал сладости. При этом воображение Люциуса стало резво развиваться в совсем другом направлении.
– Эй, малыш, – крикнул Джеймс с другого конца магазина. В первое мгновение Гарри вздрогнул, а потом, выбравшись из объятий Малфоя, направился к Джеймсу и Лили. Парочка стояла, взявшись за руки, что вызывало огромную волну перешептываний.
В магазинах и на улицах толпились студенты Хогвартса. Так как началась война, посещения деревни стали редки, ведь даже Дамблдор считал их опасными. Однако учители согласились, что студенты станут исключительно невыносимыми, если время от времени не выпускать их из замка. Поэтому директор решил рискнуть.
Гарри над чем-то смеялся с Джеймсом. Ремус, наконец-то крутился возле Сириуса, словно ребенок возле новой сладости. Люпин осторожно обнял Блека, а тот был слишком увлечен спором с Северусом, чтобы заметить это. А когда Блек осознал, что его обнимают, он решил, что, во-первых, это очень приятно, а во-вторых, это слишком смущающее – признать, что ты настолько увлекся спором, что не заметил происходящего. К тому же, кто он такой, чтобы спорить с судьбой?!
Люциус вздохнул, прислонившись к прилавку и наблюдая за Гарри. Нет, это несправедливо. Он иначе представлял их свидание, когда просил о нем. Он не думал, что их будет сопровождать так много людей. А еще он надеялся, что сможет украсть один, или два, или около дюжины поцелуев. Люциусу действительно не понравились новые правила Гарри. Малфой испытывал огромное желание проигнорировать их: прижать юношу к ближайшей стенке и страстно поцеловать. Но Люциус боялся, что будет, если он так поступит. Точнее, нет, конечно, не боялся. Просто опасался и был настороже. Вывести Гарри из себя было не лучшей идеей, хотя так было проще всего обратить на себя его внимание. Люциус грустно вздохнул. Такой выход был неприемлемым, и надо было искать другой.
Он подошел к прилавку и властно махнул рукой продавцу. Он купит этих липких медведей, каким бы смехотворным планом соблазнения это не казалось бы! Малфой понял, что дошел до такого отчаянного состояния, когда даже банальности – интересны! Люциус снова перевел взгляд на Гарри – так или иначе, но он получит его!
После кондитерской Лили потащила их за новыми книгами. Гарри отправил Люциуса на поиски определенной книги по боевым искусствам для Ремуса и Рудольфуса.
– Книга действительно хороша, – объяснил юноша. – Думаю, она поможет вам улучшить свои боевые навыки. Я могу показать несколько основных приемов, но, увы, я не смогу полностью объяснить, как превратить просто силу в преимущество, – юноша пожал плечами. – Тут есть еще несколько проклятий, что дезориентировать кого-то, или чтобы заблокировать чью-то магию. Изучить их в ваших интересах.
– Спасибо, Гарри, – благодарно улыбнулся Ремус, просматривая книгу. – Те приемы, что ты показал нам, были интересны.
– Мы хотим спросить, ты не мог бы помочь нам с щитами и чарами? – спросил Рудольфус. – Мой брат тоже хочет присоединиться.
– Конечно, – улыбнулся Гарри. – Выберите время, и я попытаюсь помочь.
– Это несправедливо! Почему ты собираешься помочь им? – заскулили Сириус. – Разве я плохой крестный? – его голос дрожал, а глаза был полны горя, и блестели так, будто бы он собирался заплакать. Ну, или убедительно сыграть горькое рыдание.
– Если бы вы попросили помочь с определенным вопросом, то я, скорее всего, согласился бы, – спокойно ответил Гарри. – Но так как вы с Севом даже поговорить цивилизованно не в состоянии, то я думаю, вам сначала нужно поработать над этим. А теперь прекрати свой спектакль, Сири! Я – слеп, но даже если бы я и видел, я не был бы впечатлен твоими глазками побитого щенка!
– У тебя передо мною есть преимущество, – пожаловался сероглазый юноша. – Ты жесток!
– Просто чтобы ты знал, я закатил глаза, – заявил Гарри. – Но если вам удастся не поссориться за остаток дня, то я дам вам кое-что, что может помочь. Идет?
– Посмотрим, – с показной скукой протянул Северус, прежде чем направится в секцию Зелий.
Когда Люциус с Гарри оказались в относительном одиночестве, Малфой снова спросил у Гарри, можно ли его поцеловать. И ему снова отказали. А потом они пошли в Три Метлы за сливочным пивом. Одни. Ну, не в абсолютном одиночестве, конечно, потому что в деревне было больше половины жителей Хогвартса. Однако, по крайней мере, с ними не было друзей Гарри. (Люциус решил, что едва ли может считать Северуса своим другом, учитывая, как тот любит совать свой нос в личную жизнь блондина).
Лили увлеклась новой книгой по Чарам. Джеймс не менее увлеченно смотрел на девушку. Северус не мог оторваться от книг по Зельям (или, может, наконец, понял намеки Люциуса, что тот хочет остаться с Гарри наедине). Ремус, с одной стороны, следил за Блеком, а с другой они с Рудольфусом изучали подаренную книгу. И все-таки Люпин не смог удержаться от последнего рычащего предупреждения Малфою. Так что Гарри и Люциус, наконец, остались одни.
– Расскажи мне что-то о себе, – попросил Гарри, когда они сидели в довольно тихой кабинке, потягивая пиво.
– Что бы ты хотел обо мне знать, Гарри? – промурлыкал Малфой, склоняясь чуть ниже.
– Не знаю. Что-то, – парень пожал плечами. – Что-то вроде любимого цвета иди предмета.
– Ну, мой любимый цвет – зеленый. Любимый предмет – Гадание по числам. Любимый человек – ты, – ухмыльнулся блондин, когда Гарри покраснел. – Твоя очередь.
– Мне нравится серебряное мерцание снега, когда на него падают солнечные лучи. Нравится синий цвет озера, когда корка льда не сильно толстая. Тогда ты не можешь понять, синее озеро или белое. Но ты знаешь, что оно должно быть синим, потому что белый – такой скучный цвет, – Гарри покраснел сильнее, и Люциус захихикал. – Жаль, что я не помню сами цвета, а помню только на что они похожи. Зима, по правде, всегда была моим любимым временем года. Дальше… Мой любимый предмет – Защита от Темных Искусств. И хотя она мне очень нравится, я не собираюсь связывать свое будущее с ней. И есть очень много людей, которые мне дороги, и я не могу назвать кого-то одного. Кстати, меня всегда интересовало, чем ты занимаешься целыми днями?
– В будущем? – весело выгнул бровь Люциус. – Откуда мне знать? Это твое время, не так ли?
– Прекрасно, давай, дразни меня, – проворчал Гарри. – Просто я никогда не видел тебя работающим. И вместе с тем ты до неприличия богат.
– Какая хорошая новость, – ухмыльнулся Люциус, и Гарри шутливо ударил его по руке. – Возможно, я расскажу тебе, если ты позволишь мне поцеловать себя.
– Нет, спасибо. Думаю, я выберу неведение*, – надулся Гарри, и Люциус спросил у себя, не сделал ли он это нарочно. – Расскажи что-то еще.
– В тех джинсах ты выглядишь абсолютно ошеломляюще, – заметил Люциус, расслабленно потягивая сливочное пиво и пристально рассматривая Гарри. – Мне нравятся твои уроки, даже при том, что ты заставляешь меня работать в паре с Поттером. На них я могу пялится на тебя сколько угодно, и мне не надо придумывать оправдания своему… рвению, – Гарри снова покраснел, наклонив голову. Люциус засмеялся и тут же поспешил сменить тему, давая смущенному юноше прийти в себя. – Наверное, нам пора возвращаться в Хогвартс. Или тебе нужно еще куда-то?
Гарри покачал головой, подавая Люциусу руку. Юноши медленно направились к замку. Ранее легкий ветерок усилился. Солнце скрылось за густыми свинцовыми тучами.
– Тебе холодно? – спросил Малфой, заметив, что Гарри дрожит.
– Немного, – признал юноша, крепче обнимая себя руками. Он очень удивился, когда почувствовал на своих плечах тяжелый, оббитый мехом плащ.
– Что ты делаешь?! Теперь холодно будет тебе!
– Не волнуйся, – усмехнулся Люциус. – В мою одежду вплетены согревающие чары.
– Спасибо, – Гарри снова покраснел, когда Малфой обнял его за талию и прижал к себе.
Блондин аккуратно ввел Гарри мимо различных препятствий, таких как лужи и небольшие кочки. И как раз когда они добрались до замка, начался ливень. У Люциуса промелькнула мысль, что это лучшее свидание в его жизни. Да, у них было просто огромное сопровождение. Да, Гарри провел невероятно много времени с другими людьми. Да, Гарри не позволил ему ничего большего, чем пара случайных прикосновений. Но вместе с тем, Люциус вдруг осознал, с какой радостью Гарри провел время со своей семьей. К тому же, у Малфоя было достаточно времени, чтобы изучить каждый изгиб его восхитительного молодого тела, каждый раз находя что-то новое и интригующее. Пусть он не смог поймать эти мягкие губы в поцелуе, но он был очень счастлив уже оттого, что держал Гарри за руку. Ну, может он тут и слукавил, но Люциус решил, что Гарри стоит того. И Малфой был бы рад еще одному такому свиданию, ведь это означало бы, что он тоже понравился Гарри. Хоть немного. И, на самом деле, сейчас блондин был готов признать, что свидание не было таким уж плохим.
– Я люблю дождь, – прошептал Гарри, остановившись на пороге у огромных входных дверей. – С ним я будто снова вижу. Каждая капелька дождя рассказывает мне, что творится вокруг. Я слышу, как дождь обволакивает каждое дерево, каждый камень, каждую травинку. Ты слышишь это? Тихий «плюх-плюх», с которым дождь стучит по крышам, и капли скатываются, и падают, падают, падают… Пока, наконец, не ударяются о землю, лаская траву. Слышишь, как капли беспокоят водную гладь озера, исчезая с тихим «плямс»? Слышишь, как капли дождя скользят от одного листа к другому, все ниже и ниже, пока, наконец, не встречаются с опавшими листьями и небольшими веточками на земле? Мерлин, я так люблю это!
Люциус слушал Гарри, с азартом рассказывающего о дожде. По правде, он не слышал ничего такого. Но одного того, что Гарри был так счастлив, было достаточно, чтобы полюбить дождь.
Малфой не хотел, чтобы это прекрасное мгновение заканчивалось. Он чувствовал, что больше не может бороться с искушением. Блондин нежно обнял Гарри, легко лаская талию.
– Ты так прекрасен, когда улыбаешься, – шепотом пробормотал Малфой, упиваясь той задумчивой, счастливой, красивой, искренней улыбкой, что украшала лицо Гарри. – Ты должен делать так чаще.
Гарри ничего не ответил, просто откинул голову на грудь Люциусу и улыбнулся так, что растаяло бы даже самое холодное сердце. Так и случилось. Люциус никогда не терял контроль над своими эмоциями. Кодекс Малфоев гласил: «Вы всегда должны показывать безразличие по отношению к окружающему миру. И вскоре эта маска станет частью вас». Но теперь, когда блондин держал в своих объятиях стройную фигурку Гарри, его сердце разрывалось от боли, ведь он знал, что этот счастливый миг скоро закончится. Люциус запрещал себе влюбляться. «Любовь – это слабость», – так говорил его отец. Люциус верил. Но Гарри украл его сердце и все ближе подталкивал к пропасти, под названием любовь. И теперь Люциус падал…
– Я знаю, ты скажешь «нет», – прошептал он. – Но я могу поцеловать тебя?
– Да, – немного неуверенно сказал Гарри.
– Прошу прощения? – спросил Люциус, не веря своим ушам.
– Да, ты можешь поцеловать меня, – тихо произнес Гарри. – Если хочешь…
Люциус улыбнулся и повернул Гарри в своих объятиях, ни на секунду не ослабляя захват. Он медленно наклонился, нежно потерся щекой и, подразнив мягкие губы своим дыханием, стал нежно ласкать их. Прикосновение к правому уголку рта, потом к левому, игривое облизывание нижней губы. Юноша в его объятиях мурлыкнул и приоткрыл рот. Люциус тут же углубил поцелуй…
– Спасибо, – прошептал Гарри, играя с густыми светлыми волосами.
– Ты – единственный, кто благодарил меня за поцелуй, – пробормотал Малфой, нежно качая Гарри в своих объятиях.
– Я сказал «спасибо» за твое терпение. Я знаю, тебя раздражают наши спутники. Но ты должен понять, что они – моя семья. И если ты хочешь войти в мою жизнь, ты должен привыкнуть к ним. Я не буду выбирать между тобой и моей семьей, Люциус, потому что независимо от наших отношений, они всегда будут для меня на первом месте.
– Ты выбрал странный способ сказать мне, что я тебе нравлюсь, – Люциус закатил свои яркие серебряные глаза и поцеловал Гарри в кончик носа. – Простого «Поцелуй был прекрасен» было бы достаточно.
Гарри рассмеялся, прижимаясь к Малфою.
– Люциус, поцелуй был прекрасен. Спасибо.
– То есть я могу чаще целовать тебя? – с надеждой спросил блондин, и Гарри нерешительно кивнул. – Гарри, почему ты раньше не позволял мне поцеловать тебя?
– Потому что это было плохо, – сказал Гарри. – Точнее, ощущалось это хорошо, но было плохо. Ты… Ты никогда не предупреждал меня, и поцелуи пугали. Я боялся, что ты слишком сильно напугаешь меня, и причиню тебе вред. Прости.
– Ты не должен чувствовать себя виноватым, – успокоил его Люциус. – Во-первых, очевидно, что я – бесчувственный чурбан. Я ведь даже не думал, что тебе может не понравиться. Во-вторых, ожидание того стоило.
Гарри сильно покраснел, и Люциус снова захватил его губы.
– Ты так красив, – очарованно пробормотал Малфой, лаская юношу. – Ты окажешь мне честь, став моим другом? Пожалуйста. Я хочу попытаться стать для тебя кем-то важным.
– Хорошо, – робко ответил черноволосый красавец. – Но…
Люциус постарался развеять любые сомнения.
– Я очень постараюсь не пугать тебя и не ставить тебя в неловкое положение. У меня нет никакого опыта в таких вещах, поэтому я прошу тебя простить меня, если я провалюсь. Но…
Гарри заставил Люциуса замолчать, встав на цыпочки, нежно поцеловав и обняв за шею.
– Все хорошо. Я просто хотел попросить тебя быть честным. Если ты потеряешь ко мне интерес – ладно. Если я стану раздражать тебя, и ты решишь избавиться от меня – пусть. Только не крути романы за моей спиной.
– Я согласен, – ухмыльнулся Люциус. – Хотя такого не произойдет. Я буду с тобой всю свою жизнь.
Гарри тихо засмеялся. Смех быстро сменился мурлыканьем, когда Люциус страстно атаковал его рот.
– Люк, – не больше, чем дыхание, но Люциусу показалось, что вся кровь устремилась в пах. Малфой отвернулся, чтобы вернуть над собой контроль. Ему пришлось подумать о Дамблдоре, танцующем стриптиз Волдеморту… Фу…
Гарри, очевидно, принял эту реакцию за негодование, и тут же начал неразборчиво извиняться. Люциус рассмеялся.
– Ты без проблем называешь меня «Блонди» и другими еще менее лестными прозвищами. Но простой «Люк» вызывает у тебя затруднения?
– Ты отвернулся, – надулся Гарри. – И я называл тебя всеми этими прозвищами, когда хотел, чтобы ты оставил меня в покое. А теперь я этого не хочу.
– Я не против того, чтобы ты называл меня Люк, – ответил Малфой. – По правде, мне это даже нравится.
– Ладно, тогда, – игриво ухмыльнулся Гарри, – давай перекусим. Люк.
Вскоре Люциус обнаружил, что один переполненный энтузиазмом черноволосый юноша буквально тащит его по коридору. У Малфоя не было и шанса сделать их шаг более степенным и достойным.
– Хватит бегать, Гарри, – наконец потребовал он, и брюнет смутился, но нежный поцелуй тут же заставил его обо всем забыть.
Блондин остро сожалел, что дал Гарри свой плащ, и теперь ткань мешала чувствовать гибкое тело в его руках. Он решил сильнее прижался к Гарри. Тот же сделал шаг назад, и снова. И тут Люциус понял, что еще немного и Гарри окажется прижатым к стене. Поэтому блондин крепко обхватил юношу за талию одной рукой, а другой – облокотился о стену.
Гарри обнял Люциуса за шею и стал играть с его волосами. Малфой ласкал его губы. Тихий стон вырвался из горла юноши, когда он стал дышать через нос, чтобы продлить поцелуй. Но юноша потерпел поражение. Тяжелое дыхание блондина вызвало у Гарри улыбку, и он робко положил голову Малфою на плечо. Поттер любопытно вытянул одну руку назад, пытаясь понять, куда делась вторая рука Люциуса. Но все, что ему удалось – лишь слегка чиркнуть по стене кончиками пальцев.
– Ничего себе, – захихикал Гарри. – Ты запомнил, Люк.
Блондин выглядел обижено.
– Конечно, я запомнил! И хотя это очень-очень неудобно, я постараюсь больше не прижимать тебя к стенам.
– О, мне так жаль. Бедняжка, – Гарри ухмыльнулся. – Но может, когда твое испытание закончится, мы поговорим об отмене этого правила.
– Я на испытании? – недоверчиво спросил Люциус, и Гарри кивнул. – После всего, что я вынес сегодня, я все еще на испытании?! Что еще я должен сделать?
– Не отчаивайся, Блонди, – усмехнулся Гарри. – Малфои не отчаиваются!
– Ты слишком наслаждаешься всем этим, – покачал головой Малфой.
– Ты бы тоже, если был бы на моем месте, – ответил Гарри. – Но, к сожалению для тебя, я точно знаю, насколько сильно ты меня хочешь…
– Да ну? – спросил белокурый слизеринец, надменно выгнув бровь.
– Ты хочешь меня так, что стойко вынес целый день игнорирования, – буквально промурлыкал Гарри. – Ты хочешь меня так, что даже не думал ни о ком другом, с тех пор как я появился здесь, – Гарри легчайшим поцелуем коснулся нижней губы Люциуса. – Ты хочешь меня так, что не можешь прекратить пялиться на меня, – нежный поцелуй в ухо. – Ты хочешь меня так, что даже не пытаешься спорить, в надежде получить больше. Не так ли? Лююциипоо?
– Дразнишься, – проворчал Люциус и впился в губы Гарри требовательным поцелуем. Когда юноша не ответил, он прекратил ласки и ослепительно улыбнулся.
– Если не откроешь рот и не будешь наслаждаться – укушу!
Гарри захихикал и покорно впустил язык Люциуса. А потом, прижав к себе блондина, откинулся на стену…
– Ты волнуешься из-за завтрашнего матча? – спросил Гарри намного позже, когда они заняли свои места за слизеринским столом. Малфой с трудом смог сконцентрироваться на вопросе, так как Гарри в этот момент стал слизывать с ложки йогурт. Люциус смог только кивнуть, совсем забыв о слепоте собеседника.
– Он кивнул, – произнес Северус и Малфой задался вопросом, как он здесь оказался. А потом блондин заметил, что в Зале присутствовали и все остальные их спутники.
Люциус подумал, что они с Гарри целовались несколько дольше, чем ему казалось.
– Ты хотел дать мне что-то для урока, – сказал Северус.
– Да, – улыбнулся Гарри. – Никаких ссор. Я горжусь вами. Мой подарок у меня в сундуке. Я перевел его специально для вас.
– Перевел? – выгнув бровь, спросил Люциус.
– Это книга Салазара Слизерина. Очень интересная, с огромным количеством зелий, которые могут быть использованы для атаки или защиты. Я знаю, что вы с Сириусом хороши в Зельях, поэтому думаю, книга вам поможет, – Гарри пожал плечами. – И так как никто из вас не говорит на парселтанге, я перевел ее для вас.
– Ты – змееуст? – практически проорал Снейп, и это, наконец-то, привлекло внимание Люциуса.
– Ох, вы же не знали об этом, – сказал Гарри и продолжил облизывать ложку. – Да, змеееуст.
Потрясенная тишина опустилась на слизеринский стол, а потом, словно эпидемия, она перекинулась на весь Большой Зал.
– Ой, честно. Тут нет ничего такого, – Гарри встал и аккуратно положил ложечку на блюдечко. – Уставьтесь на кого-то другого. А я иду спать.
– Что ты сделал моему сыну? – гневно закричал Джеймс мгновением спустя, как закрылись двери Большого Зала.
– Ничего, – Люциус направился за Гарри.
– Чушь, Малфой, – буквально выплюнул Поттер, встав у блондина на пути. – Скажи, что случилось!
– Понимаешь, – вздохнул Малфой, не в состоянии спорить дальше, – Гарри – змееуст. Это очень потрясло слизеринцев.
И пока Джеймс шокировано застыл, Малфой обошел его и покинул Большой Зал.
– Малфой, подожди, – Джеймс догнал его только у входа в гостиную Слизерина. – Мне нужно поговорить с Гарри.
Люциус закатил глаза и, удостоверившись, что Поттер не слышит, прошептал пароль.
– Гарри, – блондин осторожно подошел к дрожащей фигурке у самого камина. – Все в порядке?
Юноша не успел ответить – Джеймс нежно обнял его.
– Все хорошо. Парселтанг – это одна из вещей, которые ты не можешь изменить, не так ли? Он не влияет на то, кто ты, – успокаивающе заметил Поттер.
Гарри фыркнул.
– Они все думали, что из-за этого я – зло. Они все думали, что я убивал магглорожденных студентов. Но я – не Волдеморт. И я никогда не хотел быть на него похожим.
– Кто думал, что ты – зло? – спросил Джеймс.
– Все. Во время моего второго курса, – заплакал Гарри. – Я думал, что говорить со змеями это нормально, а они все возненавидели меня за это.
– Ну, я тоже был немного шокирован, – признал Джеймс, сажая Гарри себе на колени. – Все знают, что Ты-Знаешь-Кто говорит со змеями и сколько боли он приносит этой способностью… Да и сам Салазар Слизерин был противником всего маггловского. Но ты – мой сын, и я утверждаю, что ты – самый лучший человек на свете.
Гарри засмеялся, вцепившись в мантию отца.
– Ну, нет, по правде. Но я и не воплощение вселенского зла.
– Приятно слышать, – улыбнулся Джеймс. – Больше не смей меня так пугать.
– Одна из моих плохих привычек, – грустно улыбнулся Гарри. – Извини за это. Просто я так испугался, что ты тоже меня возненавидишь.
– Даже и речи быть не может, – уверенно ответил Поттер. – Просто я никогда раньше не встречался со змееустами…
– Ну, теперь ты знаешь одного такого, – вредно заявил Гарри. – У парселтанга есть свои преимущества. Ты хоть знаешь, сколько секретных ходов Слизерина пронизывает Школу?! А сколько тайных комнат закрыты паролями на змеином языке?
– Мой сын! – гордо объявил Мародер. – Ты должен показать мне что-то такое!
Гарри тут же подскочил, подошел к стене напротив камина и приложил руку к какому-то пятну.
– Откройся! – четко приказал он, и камни начали перестраиваться. – Это ход ведет прямо в кабинет Директора. Но тут есть несколько ответвлений: в пустые помещения, в классные комнаты, в Тайную комнату и даже к озеру.
– Тайная комната? – удивленно спросил Джеймс, осторожно всматриваясь в темноту. – Она действительно существует?
Гарри кивнул.
– Сейчас я бы не советовал туда ходить. Василиск несколько недружелюбен.
– Это так удивительно, – воскликнул Джеймс. – Я должен рассказать обо всем Сириусу.
– Можешь пройти по этому проходу, – Гарри подошел к отцу. – Просто поверни на втором повороте влево и нажми на камень в самом верху.
Джеймс, широко улыбаясь, обнял своего сына, а потом исчез в проходе, освещая себе путь палочкой.
– Закройся, – приказал Гарри и попытался обернуться, но его крепко обняли.
– Сделай это снова, – шепотом попросил его Люциус, посылая по телу волны дрожи.
– Что? – неуверенно спросил Гарри.
– Поговори на парселтанге. Это так сексуально, – промурлыкал Малфой. – Пожалуйста?
Гарри терзали сомнения. Он не был уверен, что хочет казаться кому-то сексуальным. Вместе с тем, ему очень понравилось целоваться с Люциусом. И, если поговорив на змеином языке, он получит еще несколько поцелуев, то жаловаться ему не на что. Кроме того, Малфой сказал «пожалуйста», и для Гарри это кое-что значило. Поэтому Поттер медленно обернулся, встал на цыпочки и обнял Люциуса за шею.
– Ты хочешь, чтобы я говорил на парселтагне? – проникновенно прошипел Гарри, и Люциус тихо застонал. – Мне нравиться, как ты вел себя всю неделю, как ты прислушивался ко мне, как ты принимал мои решения. Мне понравилось, как ты целовал меня сегодня, когда я чувствовал твое дыхание, прежде чем ты прикасался к моим губам, – он легкой лаской прикоснулся губ Люциуса пальцем, а потом на мгновение дотронулся до них губами. – Мне нравится, как ты обнимаешь меня. Мне нравится, что ты приказал слизеринцам цивилизованно общаться с их партнерами-гриффиндорцами. Мне нравятся твои волосы, – он провел рукой по длинным светлым прядям. – Мне нравится дразнить тебя и шутить над тобой. Мне нравится твое чувство юмора, – буквально выдохнул Гарри в шею блондину, посылая по телу восхитительную дрожь. – Иногда я счастлив, что не могу тебя увидеть. Я не уверен, что смог бы выдержать твою холодную маску. Мне жаль, что ты так и не смог понять меня. Мне даль, что ты только притворяешься. Я боюсь, Люк. Боюсь, потому что ты мне слишком сильно нравишься. Боюсь, потому что твои поцелуи дарят мне безумное чувство уюта и безопасности. Я так боюсь, что все это иллюзия…
Юноша опустил руки и выбрался и объятий.
– Гарри, что…?
– Спокойной ночи, Люк, – прошептал Поттер и исчез в коридоре, ведущем к спальням. Люциус, спрашивая себя, что случилось, отправился к себе, разбираться с маленькой проблемкой (ну, не такой уж и маленькой, по правде). К тому же, Малфоя волновало, что вызвало тот печальный и меланхоличный взгляд, который, кажется, мелькнул у Гарри в глазах.
*В оригинале: я останусь в темноте… ))))
@темы: Зима и Лед, переводы ГП
-
-
16.09.2011 в 21:05-
-
21.09.2011 в 08:04А будет ли продолжение???
-
-
04.10.2011 в 18:41-
-
28.11.2011 в 21:30