Вкус Малфоя

[Фалмари]

Глава 15. Серебристо-зеленые

Серебристо-зеленые

Гарри проследовал за отцом в комнату, в которой проходило заседание Ордена. Подросток был взволнован. Юноша знал, что большинство членов Ордена не захотят, чтобы он вступил в их ряды, но Гарри понимал, что это не должно остановить его – он обязательно выйдет из этих стен победителем, получив нужную информацию.
Он встал рядом с отцом, молча глядя на то, как Орденовцы занимают свои места. Многие из них недоверчиво смотрели на Гарри, но не смели ничего сказать – ведь юноша стоял рядом со своим отцом. Снейп сурово и строго смотрел на каждого, кто осмелился косо взглянуть на него и его сына.
Гарри нервно усмехнулся. Это было довольно забавно – Северус практиковал свой убийственный взгляд, защищая его. Юноша тут же шепнул об этом отцу.
Снейп лишь посмотрел на него – намного мягче, чем пару секунд назад на остальных.
Гарри улыбнулся:
– Хорошо, что этот взгляд больше не действует на меня.
Северус немного помолчал, и лишь спустя какое-то время улыбнулся в ответ, прежде чем вернуться к прежнему занятию – запугиванию всех находящихся в комнате.
Гарри коротко рассмеялся и шепнул слова благодарности. Снейп только сжал его плечо, но это заметили все, кто на тот момент сидел в комнате.
Когда, кажется, все прибыли, и Дамблдор огласил начало встречи. Вопрос о пребывании Гарри в этой комнате прямо витал в воздухе, так что директор с него и начал. Он поднял руку вверх и заговорил:
– Это Дастин Снейп, сын Северуса, – шокировал он присутствующих. Сказать, что это было неожиданностью – не сказать ничего. Это было ну слишком уж… непредсказуемо.
– У тебя действительно есть сын?! – спросила Тонкс.
– Да, есть, – ухмыльнулся в ответ Снейп. – Это так необычно?
Несколько людей машинально кивнули – это действительно выходило за рамки их понимания. Гарри усмехнулся. Снейп закатил глаза и начал рассказывать историю, которую они придумали еще летом.
– Итак, у тебя есть сын, – произнес Грюм. Затем он задал один из важнейших вопросов:
– И почему он здесь?
Дамблдор снова заговорил:
– Дастин будет связным между Орденом и учениками Школы.
Комната вновь наполнилась голосами, на этот раз возбужденными. Дамблдор, Северус и Гарри только смотрели на то, как члены Ордена спорят о том, почему же Дастин не должен находиться здесь, и что они не нуждаются в связном со студентами.
Через несколько минут Гарри нацепил на лицо одно из любимых выражений лица своего отца и заговорил:
– Я здесь, нравится вам это или нет. Я здесь, потому что студенты находятся в Школе, которую, так нравится атаковать Волдеморту. Я здесь, потому что, так или иначе, мы все участвуем в этой войне.
– Но студенты не имеют права получать столь секретную информацию, – сказал Грозный Глаз и пристально посмотрел на него.
Гарри лишь взглянул в ответ.
– Я здесь не для того, чтобы получать информацию и разбалтывать ее, – четко и ясно проговорил Гарри. – Я собираюсь возродить АД. Поэтому я должен знать, что происходит – так мне легче будет готовить студентов. Если бы Гарри Поттер имел доступ к информации в прошлом году, уверен, того происшествия в Отделе Тайн не было бы! Поэтому я здесь – чтобы мы могли избежать подобных неприятностей.
– Но почему ты? – прокричал Грюм.
– А почему бы и нет? – спросил юноша. – Если бы здесь были Гарри Поттер, он, конечно, выбрал бы себе преемника. А так как его здесь нет, и только я собираюсь возрождать АД, то, кажется, я и есть тот самый преемник.
Тут заговорил Ремус:
– Дастин, Орден присматривает за студентами.
Гарри повернулся к нему.
– Да, но как много расскажут преподавателям студенты о том, что происходит с ними? Как студент, я имею гораздо больший доступ к информации об этом. Если я буду знать, что происходит во время войны с Волдемортом, то мне будет легче найти способ помочь учащимся. С другой стороны, я смогу передавать вам информацию о состоянии студентов – тогда вам будет легче придумать способы их защиты. В этом и будет заключаться моя работа.
– Но ты слишком молод для этого, – проговорила Молли, обеспокоенная этой идеей.
Гарри с добротой взглянул на нее.
– Я понимаю ваше волнение, но я не слишком-то долго пробыл юным и наивным. Моя мать погибла от руки Пожирателей смерти. Это не то, после чего становишься добрее.
Подросток обвел взглядом всех присутствующих.
– Я прекрасно понимаю, что вы хотите оградить нас – учеников – от войны. Но поймите, что если Волдеморт нападет на школу, ему будет все равно – студенты мы или нет. И я считаю, что мы должны быть подготовлены к этому.
– Но ведь в школе студенты не подвержены такому риску, – наивно заметила Молли.
– Вы действительно верите в это? – спросил Гарри. – Конечно, какая-то часть студентов менее подвержена риску, чем другие. Но, к примеру, ваши собственные дети находятся в большей опасности просто потому, что они – друзья Гарри Поттера. Разве ваш сын не принимал участие в большей части приключений Поттера? – саркастично заметил юноша. – Плюс ко всему, ваша дочь была связана с Волдемортом, еще на ее первом курсе. Как же вы можете говорить, что в школе дети находятся в безопасности?
Молли уставилась на него, не зная, что сказать.
– Но ведь Дамблдор… – мальчик был прав. Дамблдор был рядом, когда Джинни оказалась в Тайной комнате. И они с Роном отправились вместе с Гарри сражаться с Волдемортом в Министерство Магии в прошлом году.
Подросток понимающе посмотрел на нее.
– Я думаю, теперь вы осознаете, что даже, если Дамблдор в школе, то это только отдаляет момент нападения Волдеморта. Но, к сожалению, не останавливает Лорда. И студенты должны быть готовы к такому, – повторил он.
Гарри еще раз посмотрел на всех, кто здесь был.
– Риску подвержены не только друзья Поттера, но и все остальные, – продолжил он. – Особенно – слизеринцы, ведь на них давят родители. Кто-то должен им помочь. Думаю, я вполне сгожусь на эту роль.
– Откуда мы можем знать, что можем доверять тебе, мальчик? – проорал с места Грюм. – Ты сам – слизеринец, и отец твой – Пожиратель!
Гарри удивленно посмотрел на него.
– Вы не верите моему отцу? – вкрадчиво спросил юноша. Подросток повернулся к отцу, который выглядел так, словно давно привык к такому отношению.
Юный Снейп резко развернулся и впился взглядом в Грюма.
– Чертов ублюдок, – прошептал парень.
– Дастин, – предупреждающе проговорил Дамблдор.
Гарри почти не обратил на это внимания. Он взъерошил волосы на голове и уставился в пол. А затем заговорил монотонным голосом.
– Мой отец – шпион в рядах Пожирателей смерти. Он шпионит за Волдемортом, чтобы принести хоть какие-то крохи информации о том, что происходит в кругах Лорда. Частенько он возвращается домой весь в крови, трясущийся от многочисленных Непростительных заклинаний. Каждый раз он рискует собственной жизнью. И это – та благодарность, которую он получает? Ему не верят те, кто на одной стороне с ним?
Подросток резко замолчал.
– Кто-нибудь оцените ситуацию: Волдеморт верит моему отцу, а вы – те, кто с ним на одной стороне – нет. Это просто невероятно.
Гарри снова взъерошил волосы, а затем окинул взглядом комнату. Каждому был адресован фирменный отцовский взгляд.
– Вот почему вам нужен посредник. Все в Хогвартсе должны быть на одной и той же стороне. И именно потому, что большинство гриффиндорцев не считают слизеринцев людьми. Мы вместе противостоим Волдеморту. Мы должны верить друг другу – ведь мы боремся за одно и то же. Не думаю, что кто-то будет рад, если мы начнем бороться друг против друга. – Я знаю, почему мой отец делает то, что делает. Но я не уверен в вас. Вам действительно приятней бороться друг против друга, чем против Волдеморта? – пораженно спросил Гарри.
– Что ты знаешь о войне, мальчик? – гневно спросил Грозный Глаз.
– Намного больше, чем вы, особенно, когда это касается близких людей, – парировал Гарри. – Я знаю, что я на верной стороне в этой войне, но на данный момент я не намного слабее взрослых. Старшие не собираются подпускать нас, студентов, к сражениям. Но лично у меня есть более важная задача. И я собираюсь выполнить ее.
Гарри навис над Грюмом и произнес:
– Запомните мои слова! Сейчас школа разобщена. Слизерин воюет против Гриффиндора. Я же объединю школу. Все будут работать вместе, и в этой войне они будут на правильной стороне. Кроме того, каждый студент будет способен защитить себя – а не только сидеть и ждать, когда же придут взрослые, которые объединят их и защитят, а потом отведут в безопасное место.
Подросток встал.
– Выбор за вами – хотите вы видеть меня на этих собраниях или нет. Вы принимаете решение - хотите ли вы объединить людей на Светлой стороне. И когда вы решите и будете готовы высказать свое мнение, дайте мне знать. А пока я буду объединять школу, – ту Поттер эффектно развернулся и направился к выходу, мантия развевалась за его спиной, словно крылья большой летучей мыши.
Снейп проследил за Гарри взглядом полным гордости. Повернувшись, он усмехнулся всем, кто находился в комнате. Члены Ордена пребывали в некоем подобии транса. Он встретился взглядом с директором, и заметил, что глаза за стеклами очков-половинок весело поблескивали. Дамблдору явно понравилось представление, которое устроил Гарри.
Тонкс заговорила первой.
– Думаю, тебе ясен мой ответ, – она выразительно посмотрела на профессора зельеварения.
Снейп вопросительно приподнял брови.
– Дастин – истинный сын своего отца, – сказала она. Метаморф шумно втянула воздух и ее волосы окрасились в зеленые с серебристыми прядями. – Небольшое доказательство сплоченности, – ухмыльнулась девушка.
Слова Тонкс окончательно разрушили ту напряженную обстановку, что царила в комнатке. Даже Грюм растянул губы в подобии улыбки.
Многие были поражены, когда Снейп улыбнулся и произнес:
– Я уверен, мой сын еще покажет вам, как правильно вести переговоры.

*****
Северус вернулся в свой кабинет, и застал там Гарри, наливающего виски в стакан. Мужчина увидел на столе второй стакан, очевидно, дожидавшийся его.
– Успокоился? – спросил Северус, глотнув из стакана.
Гарри посмотрел на него:
– Я думаю, что вполне справился с собой, – коротко ответил юноша.
Северус согласно кивнул.
– Думаю, да. Я сам не был бы так… мягок в выражениях в разговоре с ними.
Парень ухмыльнулся.
– Да. Я слышал о тебе. Но я ведь не сказал ничего дурного.
Северус посмотрел на сына оценивающим взглядом, прежде чем еще раз отпить из стакана.
– Гарри, может, твои слова и были… мягкими, но ты вел себя настолько спокойно, что это поражало. И я думаю, твоя вдохновенная речь запомнится им надолго.
Гарри удивленно взглянул на него. Снейп же продолжил:
– Тонкс даже решила сменить цвет волос на зеленый, с серебристыми прядями, сразу после того, как ты ушел. Она сказала, что таким образом выражает свое согласие с твоими словами.
Это заставило Гарри улыбнуться.
– Тонкс всегда мне нравилась. Она мне словно старшая сестра, – но потом Гарри нахмурился. – Но я не уверен, что до нее в полной мере дошло то, о чем я говорил. Зато я точно знаю, что Хмури уяснил все до последнего слова.
– Я не был бы в этом уверен. Мы не слишком много об этом говорили, но многие, кажется, задумались над твоими словами. Даже Грюм! Хотя я не предполагал, что это вообще возможно.
Гарри округлил глаза.
– Грозный Глаз навсегда останется параноиком! Остается только надеяться, что эту свою паранойю он обратит на тех, кто находится по ту сторону баррикады.
Затем юноша спросил:
– Так мне разрешено приходить на встречи Ордена, или все закончится, не успев начаться?
– Альбус ничего не сказал. Он посчитал нужным дать решить людям. Он сказал, что позволит прийти тебе на следующую встречу, а там уже все решится.
– Я почему-то так и думал, – меланхолично произнес подросток, опрокидывая в себя остатки виски.
– Гарри, – сказал Северус, пристально глядя на сына. – Я горжусь тобой. Сегодня ты сказал именно те слова, которые эти люди должны были услышать, и сделал это очень хорошо. Ты был честен, и старался держать себя в руках. Конечно, иногда твое раздражение прорывалось, но внешне ты оставался спокоен, даже с Грюмом. Ты сделал так, что даже он понял тебя. Это значит одно – ты научился влиять на людей. То, что Альбус в первую очередь заговорил о тебе, позволил тебе говорить первым, говорит о том, что ты достиг нового уровня в общении с людьми.
Гарри проникся гордостью, которую его отец испытывал к нему.
– Спасибо, отец. Но я просто делал то, что считал необходимым. Может быть, я просто повзрослел. Может быть, сказывается мой прошлый опыт общения с людьми. Я не уверен, в чем дело, но я чувствую, что могу влиять на людей. Мое бытие Гарри Поттером дало мне те просторы, которых у большинства не было и не будет.
Гарри повернулся и внимательно посмотрел на Северуса.
– Я думаю, ты понимаешь значение всего этого лучше других. Ведь ты пробыл гораздо больше времени между Дамблдором и Волдемортом. И твое детство было… более испорченным.
– Может быть, – сказал Северус. – Но у меня не было твоей воли и твоего обаяния, чтобы встать одному против всех. Я думаю, что твое обаяние – оно от матери. А вот природное чутье – от меня.
Гарри хмыкнул:
– Нет, ты известен отнюдь не искусством дипломатии, а умением держать на себе пристальные взгляды всех находящихся в комнате, – юноша задумался. – Может быть, это все моя прошлая слава. Вернее, не моя, а Гарри Поттера. Я потратил предыдущие пять лет на то, чтобы быть Гриффиндорским Героем, чертовым Золотым Мальчиком, Надеждой Магического Мира. Это и позволило мне приобрести знания в искусстве дипломатии.
– Если сложить все вместе – твою славу, связи с Дамблдором и Волдемортом, твое состояние – между светом и тьмой, то, насколько ты вырос, обаяние твоей матери, мое чутье, и твое превращение из ребенка в молодого человека – ты становишься весьма обаятельным красивым мужчиной, который знает, чего хочет от этой жизни.
Перед тем, как выйти из комнаты, Северус все же закончил свою речь.
– Когда ты говоришь, люди сидят на своих местах, словно приклеенные и только то делают, что слушают тебя. Ты не только излагаешь свои мысли, но и слушаешь других, что встречается не так уж и часто. Так ты добиваешься их доверия и уважения. Ты умеешь внушить людям свою правоту, не давая им потерять часть себя – часть личности. Это то, в чем промахнулся Дамблдор. Волдеморт же добивается всего только страхом.
Северус смотрел Гарри в глаза.
– Мы знаем, что ты уважаешь и заботишься о чужом мнении, чего нет ни у директора, ни у Того-Кого-Нельзя-Называть. Волдеморт не заботится ни о ком. Дамблдор заботится в какой-то мере, но победа в этой войне стоит для него на первом месте.
Гарри удивленно взглянул на отца.
– Но я точно также хочу выиграть эту войну! Как и Альбус.
– Да, но между вами есть одно большое различие. Дамблдор использует людей для победы в войне, ты же используешь войну, чтобы сплотить людей.
Гарри смутился в ответ на это заявление.
– Что я имею в виду: Дамблдор хочет выиграть у Волдеморта для Светлой стороны. Что же касается тебя, то ты хочешь выиграть не ради победы. Да, ты хочешь выиграть. И ты это сделаешь. Но сделаешь не для себя, или ради добра и зла, а ради людей и их жизней. Гарри, каждый раз, когда ты начинаешь говорить, люди понимают, что ты – на их стороне. Что ты сражаешься за них и ради них. Даже все взрослые в той комнате, противившиеся тебе, ребенку, поняли, что ты борешься за них, за всех людей. Дамблдор не делает этого. Да, он борется за добро. Но при этом не учитывает личности. Люди могут быть принесены в жертву, если это пойдет на благо дела. Ты же никогда не сделаешь этого. Ты мыслишь менее глобально.
– Ты действительно так думаешь? – спросил Гарри у отца. Он был поражен тем, что Северус произнес все это вслух. Подросток не был уверен, что эти слова – правда.
– Да, Гарри, – просто ответил Северус. – Ты вырос. И ты научился извлекать уроки из того, что происходило с тобой. Теперь у тебя есть свой стиль и манера поведения, которых у тебя не было в прошлом учебном году. Теперь ты на своем месте, Гарри, и ты используешь это на полную катушку.
Подросток откинулся на спинку кресла и снова взял в руки стакан с виски.
– Ух, ты. А я тут только что думал, что же я буду делать, чтобы выиграть.
Северус хмыкнул.
– Ты будешь делать то, что надо, Гарри. Но ты сделаешь это так, как не сделал бы раньше.
Гарри рассмеялся, и оба, отец и сын, погрузились в молчание. Юноша думал обо всем том, что сказал ему Северус. Парень никогда так о себе не думал. Но все сказанное таки было правдой – Гарри действительно в первую очередь думал о людях и об их жизнях. За последние несколько месяцев он многое переосмыслил и понял, что мир видится ему по-другому. «Паршивые слизеринцы» были лучшим тому примером. У него были хорошие друзья на этом факультете, о чем несколько месяцев назад он не мог и подумать. Мысли плавно перетекли к Драко. Гарри улыбнулся. Их отношения были еще одним, о чем Гарри раньше не мог даже и подумать.
Подросток понял, что его воссоединение с отцом, также во многом повлияло на его мировосприятие. Раньше он ненавидел профессора Снейпа. Вспоминая то время, пока парень узнавал своего отца, он понял, как же много людей находится в заблуждении...
Наконец, до Гарри дошло то, что он уже давно должен был понять. Он вызывал больше доверия, потому что люди не видели тех ярлыков, которые сами же вешали на него, когда он был Золотым Мальчиком…

@темы: Вкус Малфоя, переводы ГП