Глава 6. Семейные узы. Часть 1
Глава 6. Семейные узы. Часть 1
Первое, что осознал Люциус, приземлившись на ноги (еще не хватало свалиться мешком, после того, как он отстаивал необходимость порключа), было то, что тело в его руках слишком неподвижное. При этом Гарри не обмяк, как если бы он потерял сознание, нет. Тело было крепким и твердым, маг мог чувствовать каждый напрягшийся мускул.
– Мы прибыли, Гарри, – мягко произнес Люциус, поглаживая запястье подростка. – Мы в безопасности, портал сработал.
Волна неконтролируемой магии отбросила Люциуса назад, и звук удара о землю практически заглушил вскрик Гарри:
– Нет!
– Что ты натворил, Малфой? – требовательно спросила Лили, и, быстро встав на ноги, попыталась добраться до сына, но его тоже откинуло назад, хоть и не так сильно.
Малфой не соизволил ответить. Вместо этого он стал медленно, но уверенно двигаться к мальчику, и так как Гарри слабел, у него это получилось. Вскоре Люциус присел рядом с дрожащим подростком.
– Эй, что случилось, Гарри? – он аккуратно обнял слизеринца, после чего барьер пал окончательно и Лили смогла упасть рядом с ними.
– Уйди, – задыхаясь, сказал Гарри. – Я не хочу… Уйди!
– Что не хочешь, милый? – Лили, потеснив Люциуса, нежно обняла Гарри, который зарылся головой в ее мантию.
– Это так больно.
– В тебя попали проклятием, малыш? – обеспокоенно спросила Лили, бегло осматривая подростка. – Скажи, что не так, Гарри!
– Из путешествия портключем не может получиться ничего хорошего, – прошептал Гарри, наконец, расслабляясь в объятиях матери.
– Что ты имеешь в виду, маленький? – Лили успокаивающе гладила Гарри по спине, полностью игнорируя Люциуса, который, казалось, не знал, сесть ли ему на мокрую траву или рискнуть перенапрячь мышцы на ногах.
– Однажды я был на Чемпионате Мира по Квиддичу, – начал Гарри. – И там Пожиратели Смерти напали на беззащитных магглов, они так веселились, издеваясь над ними. Никто не ожидал этого, ведь Волдеморт тогда еще не возродился. Когда же Лорд вернулся, погиб один из моих друзей. Он убил его просто потому, что он был лишним. А потом Пожиратель Смерти попытался убить меня, когда я вернулся в Хогвартс. В следущий раз я потерял зрение. И это было так больно. И сейчас я не знаю, где мы… Я ничего не знаю. Должно произойти что-то плохое...
– Шшш, все в порядке, – успокоила его Лили. – Мы рядом с Хогвартсом, недалеко от ворот. Дамблдор не хотел рисковать, чтобы кто-то смог использовать порключ, чтобы попасть в Хогвартс. Я уверена в том, что он уже знает, что мы здесь и если бы мы были в опасности, то он уже появился бы. Никто не причинит тебе вреда, я не позволю, и независимо от того, что те ублюдки сделали с тобой, это не повториться. Ты в абсолютной безопасности.
– Я никогда не просил защиты, – вставая, прошептал Гарри. – Я был бы совершенно счастлив, если бы умер... Я сожалею об том, что оказался здесь. Это ничто.
– У тебя просто приступ паники, – уверенно произнесла Лили, пока Люциус молча догонял подростка: в Слизерине у всех были тайны и если ты дружил с человеком, ты уважал его право на секретность, если ты был его врагом – ты использовал это против него. – Ничего страшного.
– Это не было приступом паники, – упрямо заявил Гарри. – Если бы у меня был приступ паники, ты бы провела остаток месяца в Больничном Крыле.
– Ты такой же как отец, Поттер, – оскорблено прокричала Лили. – Ты не примешь помощь, даже если будешь истекать кровью.
– Ты настолько самоуверенна, что даже не понимаешь, когда нужно остановиться и не лезть со своей заботой в дела других людей, – яростно ответил Гарри. – Не все нуждаются в помощи, уже не говоря о твоей помощи. Я уже говорил об этом, и не раз. И каждый раз это не помогало, а наоборот делало все хуже, потому что меня расстраивало то, что другие люди беспокоятся обо мне. Мне приходилось принимать их помощь, и делать вид, что все прекрасно, и исполнять свой долг, давая людям возможность чувствовать себя до невозможности прекрасно, имея возможность свалить их проблемы на меня, и просто жить их прекрасными жизнями, с их прекрасными семьями, в их прекрасном мире, и верить, что все будет прекрасно, потому что я спасу их и стану убийцей для них. Тогда они будут хлопать меня по плечу и говорить: «Хорошо сделано, мистер Поттер, но почему вы не сделали этого раньше?» и никто даже не задумается, что я вовсе не хотел быть героем или кем-то особенным. А когда я говорю им оставить меня в покое, они начинают брюзжать, распускать обо мне сплетни, говорить, что известность ударила мне в голову, и когда-нибудь они, наверняка, решат, что я слишком опасен и что меня надо убить. Но сейчас, когда я хочу умереть, мне не дают это сделать, говоря, что я слишком остро реагирую, что мне нужна помощь. Но знаешь что? Я сильнее, чем ты думаешь, и я справляюсь со своими проблемами в одиночку уже много лет, а чужая помощь делает все только хуже! О, и благодарю за то, что сопровождали меня в Косом Переулке, мисс Эванс.
Закончив свою эмоциональную речь, подросток направился в подземелья, оставляя Лили безмолвной, впервые в жизни неспособной связать два слова, в слишком растрепанных чувствах, чтобы вымолвить хоть что-что.
– Ты не против пойти отдохнуть? – спокойно спросил Люциус, найдя Гарри в темном коридоре, сидящего с притянутыми к груди коленями и опущенной головой. – Держись.
Малфой легко поднял Гарри на руки, неся его словно невесту в комнату старосты.
– Куда мы идем? – спросил Гарри немного испуганно, когда они вдруг повернули налево.
– Я несу тебя в свои комнаты, – ответил Люциус.
– Опусти меня, – решительно произнес Гарри и вытащил палочку, когда Люциус не подчинился.
– И что теперь? – иронично спросил Люциус. – Все, что я делаю, это предлагало тебе место, где ты мог бы отдохнуть.
– Спасибо, – улыбнулся Гарри, – но мне будет спокойнее двигаться на своих двух.
– Ты довольно придирчив, ты знаешь это? – вздохнул блондин.
– А ты довольно настойчив, правда, Блонди? – ухмыльнулся Гарри.
– Замолчи, несносный мальчишка, – нахмурился Люциус. – По крайней мере, мне не надо подниматься на Астрономическую Башню, чтобы свысока посмотреть на других.
– Ты действительно боишься высоты, Люци? – смеясь, спросил Гарри, выворачиваясь из рук блондина. – О, бедняжка.
– У тебя странный способ справляться с проблемами, – Люциус сменил тему, и Гарри немедленно успокоился.
– Со мной это работает, и ты – не мой психолог.
– Нет, – Люциус очаровательно улыбнулся, – но человек, который сможет разговорить тебя и узнать все твои тайны – будет самым большим везунчиком на земле.
– Люциус...
– Шшш, – блондин прижал палец к губам, призывая Гарри к молчанию, – дай мне закончить то, что я начал говорить, малыш. Я не буду тратить время, отрицая, что хочу тебя больше, чем когда-либо хотел кого-то еще. Ты – особенный, хочешь ты этого или нет. К тому же, ты исключительно особенный лично для меня... Встречайся со мной, Гарри.
– Это шантаж? – с легким отвращением в голосе спросил подросток.
– Нет, не шантаж, – блондин нежно прикоснулся к лицу Гарри, стараясь не задеть повязку на глазах. – Я не буду заставлять тебя встречаться со мной, это твой выбор и ничей еще. И я никому не скажу об этом маленьком происшествии или о том, что Эванс – твоя мать.
– Откуда...?
– Я – слизеринец, Гарри, – мягко заявил Люциус. – Ты не можешь ожидать, что я не буду слушать, не так ли? Кроме того, у тебя такой же характер, – захихикал блондин, заставив Гарри покраснеть.
– Я не должен был кричать так на нее, стоит извиниться перед ней, – Гарри попытался отвернуться то Люциуса, но тот ему не позволил. – Вам обоим нужно время окончательно остыть, и к тому же я все еще жду ответ.
– Я не уверен, что смогу справиться с этим, Люциус, – спокойно ответил Гарри.
– С чем? Что сложного в том, чтобы ходить со мной на свидания?
– Я просто… – Гарри покачал головой, – я не уверен, что смогу быть нормальным.
– И что такого плохого в том, чтобы быть особенным? – спросил блондин, нежно лаская лицо подростка.
– Это… больно, – ответил Гарри после небольшой заминки. – Люди, которые мне дороги, всегда в опасности, и я не хочу рисковать ими.
– Я – Малфой. Я могу позаботиться о себе, Гарри, – заявил Люциус. – Ну же, давай встречаться.
Блондин увидел, как Гарри стал кусать нижнюю губу, выглядя настолько соблазнительно, что Люциус только укрепился в намерении убедить Гарри встречаться с ним.
– Ведь это то, что хотела от тебя твоя мать, не так ли? Ну, скажи «да»! – Малфой еще ближе пододвинулся к юноше, игнорируя его протесты. Люциус практически прижался к Гарри, надеясь, что физический контакт все еж поможет тому принять его ухаживания. – Пожалуйста.
– Хорошо, – слабо улыбнулся Гарри, скорее убежденный тем, что Люциус просил, чем его действиями, – но это будут свидания, ни больше.
Люциус торжествующе ухмыльнулся, неохотно отступая от Гарри, желая наоборот крепче прижать мальчишку к груди. – Только свидания. Ну так как, пойдем ко мне в комнаты?
– Давай, – уверенно кивнул Гарри, взяв ладонь Люциуса в свою. – Но почему тогда вчера ты не остался у себя?
– Я должен был поприветствовать новенького, – надменно объяснил блондин, и Гарри захихикал. – Я должен был проследить за тобой.
– О, ты думаешь, что я опасен? – дразнящее спросил Гарри.
– По правде, я думал, что это тебе потребуется защита, – ровным голосом предложил Люциус. – Возможно, я недооценил тебя.
– Возможно, – засмеялся Гарри, – как возможно и я тебя.
– Тебе, кажется, нравятся секреты, – сказал Люциус, но если бы ткань не закрывала глаза Гарри, блондин бы заметил, что юноше не понравилась его фраза.
– Я не слишком люблю их, Люциус.
Люциус молчал остаток пути, а у Гарри не было ни малейшего желания начинать разговор. Секреты. Он ненавидел их. Обоих*. Он никогда не думал, что сможет так ненавидеть кого-то. Он не был святым, и к определенным людям он испытывал очень сильную неприязнь, но ненависть была чем-то намного более страшным, и это пугало его.
Во время последнего сражения он позволил ярости бесконтрольно течь по его венам, полностью покорить его. Теперь она вновь была подчинена, но при этом оставалась достаточно сильной, что в любую минуту вырваться на волю.
Ненависть. Первым человеком, которого он ненавидел, был Сириус, точнее предатель, которым, как он думал, был Сириус, но, как потом оказалось, на самом деле был Питер. Он все еще ненавидел это подростка-крысу, но ненависть потускнела после того, как он отомстил, и теперь это была скорее жалость, смешанная с презрением. Он ненавидел Беллатрису Лестрандж. И Волдеморта. Тот вызвал так много боли и столько разрушений, он так яростно уничтожал свет в душах его последователей и их семей, что Гарри был твердо убежден в том, что от Лорда нужно было избавиться. И хотя это понимание огорчало, оно все же облегчало принятие своей судьбы. Гарри постарался выбросить из головы все мысли о своем предназначении и вернулся к магу, последнему в его списке ненависти. Тому Риддлу. После того, как Гарри узнал о семье Волдеморта и его детстве, юноша намного лучше понял стремления и желания Темного Лорда. То, что делал Волдеморт, не было правильным, но оно объяснялось его прошлым. Когда к тебе относятся как безумному уроду, когда тот, кто должен любить тебя, называет твою мать шлюхой, когда ты не живешь, а лишь существуешь в изоляции от мира – тогда очень просто сойти с ума, и Гарри прекрасно знал об этом.
– О, Мерлин, Люциус! – воскликнул Гарри, когда он чуть не развил голову, врезавшись во что-то. – Я не вижу, так что ты должен был сказать мне об этом препятствии.
– То есть ты действительно слеп, – Люциус не смог не улыбнуться, увидев, как Гарри взъерошил волосы, то есть сделал то, что в исполнении любого другого волшебника показалось бы Малфою безумно раздражающим.
– Нет, я ношу повязку для забавы. Ты знаешь, это так модно, – саркастически ответил Гарри, осторожно изучая пространство перед ним.
– Ну, я предлагал понести тебя на руках, – заметил староста, весело наблюдая за Гарри.
– Не бросайся в крайности, – проворчал Гарри. – Я не парализован, но если ты не прекратишь ухмыляться, то возможно парализованным станешь ты.
– Впереди больше некуда идти, – сказал Люциус, беря Гарри за руку, – и я не позволю тебе упасть, обещаю.
– Я не люблю врезаться в предметы, – раздраженно пробормотал черноволосый парень, на что Люциус рассмеялся, нежно смотря на подростка. – Это так раздражает!
– Я солгал бы, если бы сказал, что понимаю, – слизеринец с серебряными глазами нагло ухмыльнулся, и Гарри легко ударил его по руке, показав язык.
– Однажды ты врежешься в дверь, и тогда я посмеюсь над тобой, – фыркнул Гарри.
– И в каком мире, по твоему, это может случиться? – дразнящее произнес Люциус, закатывая глаза. Парень провел Гарри в коридор, ведущий к комнатам старосты. – Мы пришли.
– И что? – нахмурился Гарри, – я должен закрыть уши руками, чтобы притвориться, будто ты будешь в безопасности в своей комнате, потому что я не знаю пароля?
– Я думую, что хватит и простого предупреждения, – ухмыльнулся Люциус, – а пароль – «Ледяная Мышь». Пароль выбирал Дамблдор, так что не вздумай смеяться.
– И не собирался, – извиняясь улыбнулся Гарри. – Мне кажется, я не производил на тебя такое уж хорошее впечатление. И прямо сейчас я не в лучшем настроении. Мне жаль.
– Все нормально, – спокойно ответил Люциус. – Мне нравиться, когда ты в ярости.
Гарри предостерегающе заворчал, из-за чего Люциус довольно ухмыльнулся. И когда Малфой проговорил пароль, он снова взял Гарри за руку и завел подростка в свою комнату.
Гарри резко повернул голову и даже задержал дыхание, когда почувствовал удушающее сладкий и приторный запах духов.
– Люци, – замурлыкал кто-то справа от Гарри, и подросток лишь через пару мгновений осознал, кто это был.
– О, Мерлин! – застонал Гарри. Он собирался встречаться с отцом Драко – с женатым отцом Драко. Ради Мерлина, что он творил? Юный Малфой никогда не простил бы ему этого. Да что там, Драко мог бы не родиться из-за всего этого. И прежде, чем Люциус смог удержать его, Поттер выбежал из комнаты, с грохотом захлопнув дверь.
– Нарцисса, – в ярости зашипел блондин, двинувшись к голой женщине, чувственно раскинувшейся на его постели, и схватив ее за руку. – По какому праву ты здесь лежишь? Я уже выгонял тебя не раз. Убирайся и сейчас!
– Но Люципо, ты ведь не имеешь это в виду, – возмутилась Нарцисса, вешаясь на блондина.
– Я выгляжу, будто шучу? – глумливо спросил Люциус, отодвигая девушку. – Ты мне отвратительна. С кем ты трахалась, перед тем как прийти сюда, а? Я слишком хорош для тебя, так что можешь продолжить предлагать себя всем, кто готов подарить тебе драгоценности.
– Но, Люципо, а как же мы?
– Нас – нет, и ты должна хорошенько запомнить это, – раздраженно произнес блондин, выталкивая девушку за дверь. – Пока мы не закончим школу, между нами точно ничего не будет. Возможно, тебе стоит сконцентрироваться на учебе, если ты хочешь, чтобы брак когда-либо таки состоялся... (п/п: выпихнуть голую девушку в коридор подземелий – ну Люц дает).
На этом он закрыл дверь у нее перед лицом, после чего вызвал эльфов, чтобы они проветрили комнату и убрали лепестки роз, которые Нарцисса раскидала по его кровати. Сам Люциус решил принять душ. Он должен был бы убрать все следы присутствия Нарциссы перед тем, как отправиться искать Гарри и узнать, что случилось.
В другой части замка подобные мысли занимали трех Мародеров, при этом лишь один из них без энтузиазама слушал профессора Биннса, делая заметки, что потом было легче готовиться к экзаменам, но… К данному моменту у оборотня на свитке было написано: «Войны гоблинов в 1781 – 1801», «Сириус», « ударить Джеймса по голове за то, что он невнимательный дурак, который смеется над моим влечением», «что не так с Питером?», «Герберт, Некультурный, «Что было на завтраке?». (п\п: какой конспект однако! ).
Последний вопрос действительно волновал его, но, не потому что ему было жизненно важно вспомнить, что он ел на завтраке, а потому что его преследовало чувство, что он забыл что-то связанное с завтраком и, как не странно, с Питером? По правде говоря, он задавался вопросом об изменившемся поведении Питера уже некоторое время. И теперь у него была твердая подсознательная уверенность, говорившая, что Гарри неспроста не понравился четвертый Мародер. Питер все всё меньше и меньше времени проводил с ними, постоянно придумывая оправдания, которые, по правде говоря, никто никогда не слушал. Сириус однажды в шутку сказал, что, возможно, у Хвоста появилась подружка, но ни один из Мародеров не считал, что это действительно может быть правдой. Так что, после нескольких безуспешных попыток разговорить Питера, они просто перестали пытаться. В конце концов, как когда-то сказал Джеймс, было много куда более интересных тайн. Конечно, он тогда имел в виду способ, чтобы заставить Лили встречаться с ним, но остальные Мародеры с ним согласились.
Однако теперь, в связи с неожиданным появлением в их жизни будущего сына Джеймса, Ремусу пришлось снова задуматься об этом, ведь ему так и не удалось найти решение этой загадки.
– Я не знаю, как мне быть, – чуткие уши оборотня услышали фразу Джеймса, обращенную Сириусу. – Мерлин, он ведь еще даже не родился! Что, если я ему не понравлюсь?
– Этим утром он объявил, что ты - лучший папа в мире, – Сириус закатил глаза. – Так что я думаю, что все в порядке. Кстати, какого Мерлина ты извинился перед Сопливусом? Лучше бы уж извинился перед тем первогодкой, которого ты превратил в швабру, чем перед этим…!
– Следи за языком, Сириус, – серьезно произнес Ремус и, добавив в свой конспект «договор 1800 года», снова обратился к двум брюнетам:
– Кроме того, тут Гарри был прав, Мне стоило остановить вас раньше.
– Не начинай нудеть, Луни, – застонал раздраженно Сириус, нервно откинув прядь волос с лица. – Почему бы тебе не вернуться к Биннсу?
– Похоже, тебе не нужен мой конспект, Сириус, – предостерегающе сказал Ремус.
– Ах, а ты, кажется, не так уж и сильно хочешь со мной встречаться, правда? – промурлыкал Сириус прямо на ухо оборотню. – Ведь вместо этого мне придется читать скучнейшие книги по истории…
И хотя Ремус прекрасно понимал, что Сириус самым наглым образом манипулирует им, а потому не собирался так просто сдаваться, но… Блек пах слишком привлекательно, просто демонически привлекательно!
– Ээй? Мы говорили обо мне, – раздраженно сказал Джеймс и толкнул Сириуса на его стул, заставляя Ремуса зарычать частично из-за облегчения, частично из-за гнева. – Вы еще помните, что я отец, не знающий мать своего сына?
– Ну, возможно, тебе стоит следить за своими ночными авантюрами, – посоветовал Сириус и тут же полуцчил по голове. – Эй, за что? Я ведь просто пытаюсь помочь бедному, несчастному отцу.
– Не понимаю, почему ты беспокоишься об этом, – пробормотал Ремус. – Мне не кажется, что ему нужен отец.
– И это, по-твоему, должно меня утешить? – раздраженно произнес Джеймс. – Я заботился о нем, как отец, немногим больше года. И Гарри, наверняка, даже не помнит это время. Так что эти пара месяцев – тот период, когда я смогу показать ему, каким отцом мог бы быть… Прости, но я хочу, чтобы у него осталось обо мне хорошее впечатление!
– Поговори с ним, – сказал Ремус, когда прозвенел звонок с урока. – Спроси, что он ожидает от тебя. Ну, представь, что он чувствует сейчас – уверен, что Гарри смущен так же, как и ты, если не больше.
– Это твой способ решить все проблемы, да, Луни? – вздохнул анимаг. – Поговори об этом.
– Ну, обычно это помогает, – закатил глаза Ремус, складывая книги в сумку, а затем последовал за двумя своими друзьями - Питер снова исчез, не дожидаясь их.
Джеймс засмеялся вместе с Сириусом, хотя и не мог не заметить реакцию Ремуса и не задуматься о словах своего сына. Друзья направились к Большому Залу. Сириус всю дорогу подтрунивал над Ремусом по поводу конспекта по истории. Из-за этого, они не особо следили за дорогой, и заметили одного зеленоглазого и черноволосого слизеринца, только когда врезались в него.
– Эх, надо попробовать смотреть под ноги, – раздраженно пробормотал Гарри, пытаясь найти палочку, которая выпала при столкновении. – Пока это у меня не получается.
– Прости, малыш, – смущенно извинился Сириус, помогая подростку встать, пока Ремус подавал тому его палочку. – Все в порядке?
– Вокруг нет никаких сердитых блондинов? – спросил Гарри, отряхивая брюки.
– Нет, – ответил Ремус, а Джеймс показательно оглянулся через плечо.
– А сердитых рыжих?
– Нет, – ответил Джеймс.
– Тогда все в порядке, – счастливо объявил Гарри.
– Не хочешь рассказать, что произошло? – осторожно спросил Джеймс.
– Если ты обещаешь не сердиться, – также осторожно ответил Гарри, на что Джеймс тут же закивал головой и ободряюще сжал руку сына. – Я пообещал Лили начать встречаться с Люциусом, если она сделает кое-что для меня. Потом на нас напали Пожиратели Смерти, а потом я вышел и себя и накричал на нее. А затем я ответил Люциусу «да», на предложение встречаться, после чего узнал, что Люциус уже с Нарциссой, и еще я понял, что рискую своим лучшим другом.
– Ничего себе, жизнь – таки несправедливая штука, – пожаловался Сириус. – Нам всего лишь пришлось вынести Биннса.
– Ты сердишься, да? – спросил Гарри, игнорируя Сириуса, который горячо спорил с оборотнем.
– Нет, что ты, нет, конечно, Гарри. Я просто пытаюсь вникнуть в то, что ты сказал мне и придумать какой-то интеллектуальный и мудрый ответ.
– И как успех? – захихикал Гарри.
– Ну, я бы сказал, что Лили может быть довольно раздражающей и, если ты думаешь, что она ту прибежить извиниться – это вряд ли, – ответил подросток. – Думаю, было не так уж и просто сбежать от тех Пожирателей Смерти, из-за чего ты был немного нервным после схватки, – Джеймс неуверенно замялся, но все же продолжил:
– А что касается Малфоя – я не слышал ничего о том, что между ним и Нарциссой что-то есть. И я не слышал о том, что он в принципе с кем-то встречается. Да, между ним и Нарциссой Блек подписан брачный контракт, но он не вступит в силу до его выпуска из Хогвартса. И хотя Нарцисса, по непонятной для многих причине, просто одержима Малфоем, ей не отвечают взаимностью. Так что будешь ты с ним встречаться или нет, но на продолжение рода Малфоев это никак не повлияет.
– И что мне делать? – вздохнул Гарри. – Я хотел побыстрее извиниться перед Лили, но Люциус настоял подождать и…
– Ты сможешь извиниться перед ней на обеде, – предложил Джеймс, беря сына за руку.
– А что если там Люциус? – угрюмо спросил Гарри, но тем не менее последовал за отцом. – Я не хочу объясняться с ним.
– Мы позаботимся о нем, Гарри, – Сириус обнял Гарри за плечи. – Это то, что нам удается лучше всего. Тебе еще многое нужно узнать из мародерских штучек.
Гарри счастливо рассмеялся и уклонился от попытки Сириуса взлохматить его волосы.
– Серьезно? Тогда я думаю, мне не стоит переживать.
– Конечно, не стоит, – одновременно произнесли Джеймс и Сириус, и Гарри засмеялся, входя в Большой Зал под защитой отца и крестного.
* - Это не опечатка. Дело в игре слов. В оригинале Люциус говорит: «You seem to like riddles». Таким образом, Гарри, отвечая и в своих размышлениях далее, думает не только о секретах/тайнах, но и о Риддле. Долго думала, как перевести, сохранив смысл, – так ничего и не придумала. Если есть идеи – буду рада.